Ступени жизни

И хотя иной раз его роль стараются сузить до границ слепого проводника и пропагандиста сиюминутных и общеизвестных истин, но от этого сплошь и рядом получается только то, о чем так точно сказал Твардовский:

Слова-труха, слова-утиль
В иных устах до пошлой сказки
Низводят сказочную быль.

А я бы сравнил наше строительство этой «сказочной были» с работой скульптора, который берет глыбу мрамора и, отсекая от нее ненужные куски, овеществляет свой замысел, идею и образ, лежащий в основе всей работы. И как бы ни была глубока идея и как бы ни был величествен замысел наших великих предков и провидцев будущего, начиная с Кампанеллы, Томаса Мора и кончая Марксом и Лениным, он остается и останется неосуществленным, пока не будут отсечены и устранены искажающие и мешающие его осуществлению осколки.

Так же решается, на мой взгляд, и проблема оптимизма, на котором ты поставил ударение. Нет, не биологического, как у Мечникова в его «Этюдах оптимизма», а жизненного, социального и исторического, столь естественного с точки зрения принципов нашего общества и в то же время столь осложненного в практике жизни. А принципиальное решение этой проблемы с наибольшей, по-моему, полнотой и точностью дал наш советский академик, физиолог, лауреат Ленинской премии А. А. Ухтомский:

«Слепой оптимизм без страха и упрека есть такой же самообман легкомыслия, как пессимизм есть гнилостный самообман малодушия; тогда как здоровая жизнь человека — оптимизм зрячий, учитывающий все, что известно страшного в жизни и в людях, и, при всем том, сохраняющий веру в них, несмотря ни на что!!!»

Так будем же оптимистами, дорогой мой! Вот в этом именно смысле — зрячими. И — несмотря ни на что!

А для этого нужно быть личностью, т. е. человеком с выстраданными и твердыми убеждениями, и столь же твердыми и чистыми нравственными принципами жизни и поведения, и способностью отстаивать их от тяготеющих над ними враждебных сил. Только в этом случае человек проявляет себя как человек, как творческое начало жизни, как духовный фактор прогресса. Потому что дух действительно огромная сила, от полного и всестороннего раскрытия которой зависит дальнейшее развитие человечества.

Как великолепно сказал Альберт Швейцер:

«Дух — громадная сила в преобразовании вещей. До сих пор мы знали злой дух, видели его за работой… Теперь мы хотим иметь дело с духом добра и возлагаем на него надежды».

Но «дух добра» есть все-таки только дух, а победить он может только действием, в ходе и в результате борьбы, той диалектики жизни, которая, по выражению Ленина, — душа марксизма: все развивается и в своем развитии все изменяется, обнажая сокрытые в себе противоречия.

«Единство противоположностей и есть признание (открытие) противоречивых, взаимоисключающих, противоположных тенденций во всех явлениях и процессах природы (духа и общества в том числе)» — таков «путь диалектики».

Эти «взаимоисключающие противоположности» не нужно специально выискивать, но и бесполезно скрывать, они открываются сами во всех своих плюсах и минусах, в благородстве и подлости, в правде и неправде, лжи и честности, на всех ступенях и поворотах развития «духа и общества». Все дело в том, чтобы видеть их или не видеть, признавать или не признавать, и в этом заключается честность и подлинная партийность мысли. Я за эту партийность, я за то, чтобы видеть и признавать и все, что еще не «открыто», что прячется за внешней мишурой, «открывать», преодолевать и выкорчевывать, чтобы во всей красе и блеске вырисовывалось перед миром подлинное лицо нашей жизни и ее идеалы: «Все и всех понимать и всегда видеть добро и ненавидеть зло» (Дзержинский).

Ведь «если не свести… идеалы к фактам, то эти идеалы останутся невинными пожеланиями, без всяких шансов на принятие их массой и, следовательно, на их осуществление».

Это сказал Ленин, «прекраснейший представитель человечества», как назвал его на конгрессе Коминтерна один индийский делегат.

Одним словом, проблемы, проблемы, проблемы. С преодолением одних возникают другие, еще более глубокие и острые, требующие и большего напряжения мысли и сил.