Ступени

– Милый, минуту назад я прошла "посвящение". Все. – Она гордо протянула мне корочки, со знакомой печатью "Юнеско".

Минуту назад…

Минуту назад огромный пес сидел на горячем асфальте и дико выл, глядя на окно, за которым Лана проходила то самое "посвящение".

Я воздержался от вопросов и комментариев, решив, что лучше расскажу обо всем позже.

– Поздравляю, милая. – Это не являлось дежурной фразой, я говорил искренне, потому что чувствовал, по крайней мере, на протяжении последних недель – ее учеба не прихоть, а осознанная необходимость. Что-то происходило, вот только я пока не понимал что именно?

Глава 2

День прошел как обычно.

Близился вечер и вместе с неумолимым движением часовой стрелки, в душе Ланы росло беспокойство. 

Она страшилась и одновременно ждала той минуты, когда коснется подушки и уснет. Страшилась, что все обернется тщетой, пустым надуманным сном, и ей не суждено больше попасть туда, на огромную сумеречную площадку, с трех сторон обрамленную скалами.

Как назло, Андрей подлил масла в огонь со своими рассуждениями.

Сын гулял, погода стояла теплая, вечер подкрался мягко, словно котенок, тихо бормотал телевизор, муж, возившийся на улице с машиной (что-то менял, не то масло, не то фильтры) вернулся, и, войдя в столовую, вдруг произнес, возвращаясь к теме утренних событий:

– Кстати, твой "учитель" ни фига меня не загипнотизировал. И вообще заявил, что я здоров.

Лана не ответила, хотя в душе всколыхнулось иррациональное возмущение. Да знала она, знала, что ничего не стоит эта бумажка с липовой печатью, и процесс обучения походил на краткий курс бахвальства, вперемешку с лестными замечаниями в адрес личных способностей Ланы: ты почитай вот такую книжку, такую, и постепенно у тебя отроется ДАР, потом придешь ко мне в Калининград, там собираются такие люди…

Короче, сейшен. Или шабаш…

Андрей все что-то говорил, но Лана почти не слышала его, погрузившись в собственные мысли, пока слух не резанула фраза:

– …ну и чему он мог тебя научить, если заявил мне…

– Андрей, замолчи!..

Лана произнесла это требовательно, ледяным не терпящим возражений тоном. Внутри будто натянулась тонкая упругая струна, готовая вот-вот лопнуть.

– Да, нет, ты не понимаешь. – Андрей вопреки своему покладистому характеру тоже бывал упрям. – Посмотрел я твои книги. Мне тошно стало. Ни логики, ни здравого смысла, одно утверждение противоречит другому… Ну, что за примеры там приводятся? Лошади, телеги, одно не поедет без другого, разве так можно? И этим они пытаются объяснить физические свойства разных "кармических оболочек", которые, кстати, не регистрируются ни одним прибором, – да чушь все это!..

Короче его понесло.

На самом деле говорил почти правильно. Но больно. И не вовремя.

Он не понимал сути происходящего, и Лана чувствовала, что при таком откровенном сарказме она ничего не сумеет объяснить мужу, хотя могла ответить: мне нужна была точка опоры, толчок, пусть в этих книгах на девяносто девять процентов изложен личный бред того или иного автора, но не бывает дыма без огня, значит, и они что-то чувствовали, искали…

Жуткое состояние души. Ощущение полнейшего одиночества, неопределенности, когда данность вдруг утрачивает смысл, кажется все… жизнь заканчивается здесь и сейчас, и не из-за пустяка, не в силу неосторожно обидевшего слова, а потому что душа вдруг начинает рваться на клочки, понимая: весь мир против тебя…

Нет. Она не могла сейчас поделиться с Андреем своими истинными переживаниями. Он не поймет. Не потому что не любит, просто он материалист, ему нужно самому коснуться руками той скалы, чтобы однозначно поверить в ее существование. Лана не могла допустить, чтобы сейчас все окончилось глупым семейным скандалом, поэтому просто сжала ладонями виски и попросила, уже менее резким тоном:

– Прекрати. Давай поговорим об этом позже.

– Ладно…

Похоже, он обиделся. Ушел за компьютер, наверное, сейчас завалит пару монстров в дебильной "стрелялке" и успокоится.

Господи, как трудно одной.

Первые шаги в неизведанное. Первая ступень, пройденная с нечеловеческим надрывом внутри.

Только бы все повторилось, не обернулось тщетой…

Надежда не угасала, она трепетала, как пламя свечи на ветру, согревая растерянную душу…

* * *

Лана засыпала долго и беспокойно.

Отчаяние все ближе подкрадывалось к самому сердцу, казалось, что оно не выдержит и лопнет.

Вместо нужных мыслей в голове то и дело всплывали образы далеко не безоблачного детства, проведенного в деревне, на берегу озера…

Наконец пришел сон, а вместе с ним… чернота.

Вязкая тьма, прикосновение которой воспринималось, словно касание липкого, разогретого на солнце гудрона.

Лана попыталась вырваться, и тьма поддалась неистовому напору: сопротивление вдруг начало слабеть и… она оказалась на той самой площадке!

…

Чувства переполняли ее, били через край, трудно описать, что творилось в душе, когда она во второй раз увидела уже знакомые очертания массивного, сложенного из грубо обработанных каменных блоков входа в тоннель.

Подтверждение…