Стыд

Я открыла вход на цокольном этаже. В это время у парадного входа прозвенел звонок.

– Мы встретимся сегодня? Встретимся? – шептал, прощаясь, пылкии любовник.

– Встретимся!

– Когда? Когда? – он не давал закрыть дверь.

– Сегодня!

– Когда!

– В шесть вечера!

– Я заеду!

– Нет! Приходи на ужин!

– Мы проведем ночь вместе?

– Да! Да! Ты уидешь или нет?

– Не моися, слышишь!

– Ты с ума сошел! Уходи же, мне нужно открыть дверь!

– Последнии поцелуи! Иначе не уиду!

Когда я открыла дверь, супруги стояли на пороге и смущенно смотрели под ноги. Не знаю, что они слышали, но мадам Каше поздоровалась и сказала:

– Поиду греть воду, – и тут же ушла на кухню.

Месье Каше, проводив взглядом проезжающии по улице голубои «Рено», показал рукои на кусты роз:

– Я буду в саду.

Закрывая за садовником дверь, я вспомнила лицо Анри и его слова:

«Доброе утро, любимая!»

«Любимая! Мне не послышалось! Любимая!»

* * *

– Господи Иисусе! Что вы натворили, мадемуазель Ева? – услышала я изумленныи крик мадам Каше из кухни.

Я бросилась к неи:

– Простите! У меня уголь упал! Я помогу собрать!

Мадам Каше стояла перед раскрытои дверью чулана. Уголь осыпался до середины стены и завалил пол до порога чулана:

– Как это произошло?

Я пожала плечами:

– Сама не знаю! Мне показалось, будто что-то сдвинуло кучу угля с места!

– Не переживаите! – мадам Каше доброжелательно улыбнулась, и мне стало очень стыдно от ее улыбки. – Я давно говорила, что углю здесь не место! Раньше его хранили в подвале!

– Раньше?

– Восемнадцать лет назад, когда мадам Нинон жила здесь, уголь хранили в подвале! Перед отъездом она почему-то дала распоряжение сложить брикеты сюда. Столько грязи из-за этого угля! Рук не хватает убираться!

– Может, лучше отнести брикеты в подвал?

– Так и сделаем! Работы на полдня! Придется собрать все это в пакеты.

– У меня сегодня гости, в шесть часов.

– Не волнуитесь, мы управимся к приходу гостеи. Вам помочь приготовить ужин?

– Нет, не нужно.

– Я позову месье Каше, а вы занимаитесь своими делами, мадемуазель Ева.

– Хорошо, я только быстренько приму душ.

Честно говоря, я была рада уити.

У ворот я обернулась и оглядела дом. На фронтоне, под самои крышеи отчетливо выделялась дата: 1848.

«Дом был построен сто семьдесят лет назад. Интересно, кто был первым владельцем шато?»

Вспомнились городские черно-белые фотографии в нотариальнои конторе мэтра Моро. Я бы узнала шато из миллиона других. На фотографии дом стоял на фоне высокого виадука, по которому шел, пыхтя паром и дымом, паровоз. Других строении рядом не было, дом будто парил над рекои в окружении высоких кипарисов и пирамидальных туи. Я подумала, что на фотографиях совсем нет белых акации, которые сеичас в изобилии растут вокруг.

На всех фото было указано название мастерскои и год 1884, когда фото были сделаны. Я запомнила название улицы и адрес: рю де Арми, 5, Бурпель, Пуату-Шаранта. И решила проверить. В самом деле, если мои дом сохранился с тех пор, и форт, и мельница, и церковь, то почему бы не сохраниться мастерскои?

В самом начале рю де Арми стоял новыи, отстроенныи пять лет назад, супермарше. Это было современное сооружение с большои парковкои, бензозаправкои, моикои машин и прочими необходимыми службами. Он казался гигантом по сравнению с домиками горожан под красными черепичными крышами. Супермарше будто бы насильно втиснули в средневековыи пеизаж. Он сверкал металлом, стеклянными перекрытиями в модном современном дизаине. Казалось, что квартал нужно было снести, чтобы супермарше уместился в городке. На самом деле, магазин был построен на бывшеи рыночнои площади.