Стыдная тайна неравенства

Из поэтических проклятий богатству и собственности можно составить тома.

"Где, укажите нам, отечества отцы, — вопрошает Грибоедов, — которых мы должны принять за образцы? / Не эти ли, грабительством богаты?.."3

"Что не подвластно мне?.. — восклицает Скупой рыцарь у Пушкина. — Как некий демон / Отселе миром править я могу… / И вольный гений мне поработится, / И добродетель, и бессонный труд…"4

Весь Некрасов, которым зачитывалась русская молодежь, — отдельным томом.

"В прогрызанной душе / золотолапым микробом / вился рубль"5

— свидетельствует Маяковский.

К вечной войне между изобретателями и приобретателями призывает Хлебников.6

"Богатые откупаются, — пишет Цветаева. — О, богатые безумно боятся — не Революции, так Страшного суда."7

Разве что дедушка Крылов посмел вступиться за накопителя-муравья. Но и ему век спустя возражает Александр Кушнер, беря сторону стрекозы: "Не копила ведь, а пела…"8

Тримальхион, Гобсек, Чичиков, Плюшкин — бесконечна отвратительная череда богачей и накопителей в мировой литературе. Да и в религиозной проповеди нет им пощады.

"Продай имение твое и раздай нищим, — говорит Иисус богатому юноше. — И будешь иметь сокровище на небесах". (Матф. 19:21)

"Вы утопаете в роскоши, когда тысячи ваших братьев во Христе не имеют куска хлеба на ужин", — восклицает Иоанн Златоуст.9

"Социализм — это утверждение идей христианства в экономической области", — считает Толстой.10

И в современном мире тысячи священников открыто объявляют себя сторонниками социалистических идей, становятся приверженцами так называемой "новой теологии".

Плохо твое дело, хозяин вещей: никто не вступится за тебя в высоком храме морального судилища.

Противоборство на уровне утилитарно-социальном

Завоевав победу на этическом фронте, хозяин знаний пытается с ходу завоевать командные высоты и в политике. Ему очень не хочется признать хоть какую-то полезность за владельцами вещей, за собственниками. Допустить, что труд их важен для общества, что хозяин вещей тоже должен напрягать все силы своего ума и трудиться с утра до вечера, чтобы росло всеобщее благосостояние, — это означало бы для хозяина знаний почти капитуляцию. "Да, хозяева вещей порой погружены в дела и хлопоты семь дней в неделю — но это исключительно из жадности, — утверждает хозяин знаний. — Вот если бы они так же трудились, не будучи собственниками — тогда да, тогда мы бы признали за ними какие-то права. А так приговор им один: грабители, эксплуататоры и кровососы."

Но тут на защиту собственника поднимаются довольно мощные силы. Всегда есть люди подобные Катону, Плинию Младшему, Монтескье, Джефферсону, Адаму Смиту, которым доводилось выступать и в роли хозяина знаний, и в роли хозяина вещей. Они изучали историю и практику этого вечного противоборства и убедительно доказывают в своих трактатах: институт собственности — единственный эффективный инструмент, позволяющий отличать созидателей от разорителей, талантливых распорядителей от бездарных, умножающих богатство от расточающих его. Этот инструмент таит свои опасности, он может оказаться обоюдоострым. Но если применять его умело, выгода для общества оказывается неизмеримо выше потерь.

Индустриальные страны имеют сложнейшие системы законов, регулирующих отношения между собственниками. Религиозные и этические традиции тоже играют важную роль в смягчении этих отношений. Нарушение же прав собственника со стороны ли верховной власти или в результате общего политического разброда всегда ведет к резкому обеднению страны. "Человек, не имеющий права приобрести никакой собственности, — пишет Адам Смит, — может быть заинтересован лишь в том, чтобы есть возможно больше и работать возможно меньше".11 Довольно точное описание ситуации в странах победившего социализма.

Противоборство на уровне интеллекутальном

Наконец, на третьем уровне — интеллектуальном — противоборство имеет весьма парадоксальный характер. По складу политического мышления хозяин знаний, как правило, — уравнитель, хозяин вещей — состязатель. В споре они почти не слышат друг друга, ибо по сути подчиняются разным законам мышления. И этот феномен заслуживает особенно пристального рассмотрения.

Главная особенность трудовой деятельности хозяина знаний: материал, с которым он работает, то есть понятия, слова и цифры, которыми он должен оперировать, легко подчиняются его воле. Он быстро составляет их на бумаге или на экране компьютера, сортирует, перестраивает, множит и выдает "готовый продукт" в виде аккуратно переплетенного отчета, доклада, книги. Если что-то пошло не так, он легко отбрасывает ошибочный расчет, зачеркивает неудачную формулировку, стирает цифры и слова с доски или экрана и тут же начинает всё сначала. До тех пор пока мозг его подчиняется законам математики и логики, он уверен в своей непогрешимости. Переубедить его в чем-нибудь практически невозможно.