СУ-47 ДЛЯ МАТЕРИ ОДИНОЧКИ

Ребята, разбежавшись, искали тайники в доме, тогда как я, чтоб не выглядеть дурой, достала лежащий сверху в завещании в “холодильнике” план дома, приложенный к завещанию. И сделала вид, что его изучаю. Над завещанием явно недавно работали – виднелись пометки – усилить, заменить, жене отдать то-то. Кто-то завещание писал сегодня, боясь не вернуться, вот и приложил список тайников... С кодами, к завещанию. А на самом деле я просто старалась не выглядеть глупой и хотела показать, что тоже важная и занята.

Они метались, отчаянно искали. Ничего не могли найти. Я спокойно сидела и рассматривала план. Глядя, как они метаются. Пробегавший мимо злой как черт Иван, которого я попросила объяснить про непонятный крестик на плане, почему-то отчаянно разозлился, увидев эту бумажку, нашипел на бойцов, наорал на меня, чуть не отшлепал по заду, и вырвал завещание из рук у меня. И, держа бумагу в руках и отчаянно ругаясь при этом, поминая меня и всех растяп во главе с собой из его взвода нехорошими словами, принялся быстро командовать, где какой сейф находится, как вскрывать, какими ключами и какими кодами. Ибо в завещании для жены и детей были выписаны все цифирки. Зыркая на меня ужасно.

Я забилась в угол и ужасно обиделась. Почему он отобрал у меня бумагу? Почему он наорал на меня? Неужели то, что он жених Юльки и старше меня, дает ему на это право?

Я расстроилась чудовищно. Даже всплакнула.

- Я ухожу... – крикнула я им сквозь слезы. – Но я вернусь!

Я уже вышла, схватив несчастного преподавателя, который еще не очнулся от гранаты, когда раздался голос Ивана.

- А деньги? – мерзко спросил он. – Ты так сто тысяч и оставишь, не получив расписку?

Я мрачно посмотрела на деньги. На ящик, то есть.

- Это вы мне подсунули по копейке! – обвиняюще сказала я. – У меня шины лопнут и два человека скончаются!

- Хочешь оставить? Ты бы еще и подпись поставила на стене – здесь была ... и т.д. – ухмыльнулся Иван. – Ведь все знают, что это твоя сумма!

- Я оборонялась! – рассердилась я. – И делала это в присутствии государственных структур. Даже формально защищая жизнь старшего по званию, мне еще и орден должны дать! – надменно воскликнула я.

- Где это ты набралась таких предрассудков? – недоуменно воскликнул Иван. – Когда это в России за спасение меня давали орден?

Я молча вышла, потянув за собой учителя. Приказав кивком бойцам поставить деньги в джип. Странно, но они выполнили это быстро. Наверное, не могли разобрать, я их командир Юля или чужой командир. А может, я была более убедительна.

- Денюжки, они счет любят, – сказала я, глядя на заносимый ящик. Не знаю, ну почему так, почему, когда я говорю самые простые слова, все ржут как убитые. Я чуть опять не расплакалась. Ну и впрямь дура.

Я завела джип и с тоской посмотрела на свой дипломатик. Вот и исчезла голубая мечта моего детства. Теперь я снова нищая.

- Сколько вы там должны в банке? – мрачно спросила я.

Как я и подозревала, дипломат с моей премией полностью покрывал его недостачу по движению. И даже оставалось что-то на расплод. Ведь он рассказывал, как энтузиасты, наоборот, своими силами делали детские дома фактически из ничего. Сотни тысяч хватало, чтобы начать их штук пять, ведь часто оборудование для хлебопекарни стоило не более десяти тысяч долларов... А дети улицы, сами став хозяевами, становились ужасно оборотистыми, жохи... Я печально улыбнулась. Пусть улыбаются дети, а я, дура, останусь такой как есть. Я вдруг все решила твердо и мгновенно жестко обернулась.

- Где там ваш банк?!

Он тихо сказал.

- А вас там снова не кинут? – спросила я.

- А я там больше счетов и не держу... Да и какая разница... Уже вряд ли что будет... – тихо ответил он.

- Поехали! – жестко приказала я.

- Мы нашли своего воспитанника в банковской системе, он обещал разобраться... Он работает в банке России... – тихо говорил он, не понимая, что я хочу делать.