Субастик в опасности

Прошло минут пять после звонка, когда в класс к четвертому «А» пришел наконец господин Шеллинг. Он явился в сопровождении рыжеволосой женщины, которую Мартин с Роландом уже видели внизу.

Господин Шеллинг встал за кафедру и сказал:

— Позвольте вам представить госпожу Фигле. Она молодой специалист и будет проходить у нас преподавательскую практику. Учиться учить, можно сказать. Верно? — обратился господин Шеллинг с шутливым вопросом к гостье.

— Сказать-то можно, верно, но можно ли и можно ли верно, и верно ли это, что можно, а главное, верно ли, что можно верно, это еще вопрос, верно? — проговорила молодая учительница и усмехнулась.

Господин Шеллинг улыбнулся кривой вымученной улыбкой и пробормотал:

— Очень оригинально.

— Но я что хочу сказать, — продолжала рыжая, — прежде чем учитель начнет учиться учить, он должен научиться учиться, потому что если не научиться учиться, то как же можно научиться учить?

Леандер Громмель поднял руку.

— Да, Громмель, — дал ему слово господин Шеллинг.

— А нельзя ли в процессе обучения окучить Базилиуса, чтобы он не кучковался с друзьями, и не устраивал бы кучу-малу в дни своего дежурства, и не оставлял бы кучи мусора по углам, а складывал бы все до кучи и выносил, а то мы сидим так кучно, что от этих куч мозги в кучку и дышать нечем.

Раздался смех.

— Прекратить дурацкие шутки на моем уроке! — строго сказал господин Шеллинг.

Все тут же примолкли. Только госпожа Фигле продолжала заливаться громким смехом, пока не почувствовала на себе косой взгляд директора.

— А по-моему, Громила лихо завернул фразочку! Мне понравилось, — сообщила госпожа Фигле.

— Знаете, госпожа Фигле, — сказал господин Шеллинг. — Я предлагаю вам пройти за последнюю парту. Там вам удобнее будет следить… — В этот момент кто-то стрельнул бумажной пулькой и попал прямо в мусорную корзину возле учительской кафедры. Послышался чей-то смешок. Господин Шеллинг поправил очки и сделал вид, что ничего не заметил. — …э-э-э… за ходом урока и делать записи, если понадобится.

— Спасибо, господин директор, — вежливо сказала госпожа Фигле, присмирев, и даже сделала легкий книксен. — Хотя если вас так интересуют мои следы, то лучше бы мне оставаться здесь. Как я там, за партой, буду следить? Совсем неудобно!

— Честно признаться, ваши следы меня совсем не интересуют, — еле сдерживая раздражение, сказал господин Шеллинг. — Я предложил вам следить за ходом урока и ничего больше.

— А у вас что сегодня, ходячий урок? — задала очередной вопрос настырная учительница. — Парами будете ходить или гуськом? Можно я с вами буду в паре? А то я ведь новенькая! Так что, если вы не возражаете, я тут останусь, пока вы всех построите. Чего мне там сидеть, на задворках? Знаете, как в песне поется?

— Может быть, потом поговорим о песнях? Пора уже заняться делом, — нервно сказал господин Шеллинг.

— Нет, потом поздно будет! — сказала госпожа Фигле и запела:

На задворках — дуры бродят,
Умные — вперед выходят,
Чтобы ног не оттоптать
И соседа не бодать!
С Шеллингом пройдусь я в паре,
Он с утра у нас в ударе!
Первой паре — лучше всех,
Никаких тебе помех!
Не хочу плестись я клячей,
Раз у нас урок ходячий!

Класс грохнул.

— Судя по всему, четвертый «А» с воодушевлением принял ваше поэтическое творчество, — сухо сказал господин Шеллинг. — Такая тяга к поэзии весьма похвальна. Поэтому предлагаю посвятить сегодняшнее занятие разбору знаменитого стихотворения «Лесной царь» великого немецкого поэта Иоганна Вольфганга фон Гёте.

Роланд тут же поднял руку.

— Господин Шеллинг, а мы еще не проходили этого стихотворения, — сказал он.

— Вот сейчас и пройдем, — ответил господин Шеллинг. — Откройте учебники на странице сорок шесть. Штеффенхаген, раз ты не знаешь этого стихотворения, то ты у нас его и прочтешь. Прошу.

Роланд начал читать с выражением:

Кто скачет, кто мчится под хладною мглой?
Ездок запоздалый, с ним сын молодой.
К отцу, весь издрогнув, малютка приник;
Обняв, его держит и греет старик.
«Дитя, что ко мне ты так робко прильнул?» —
«Родимый, лесной царь в глаза мне сверкнул:
Он в темной короне, с густой бородой…»^{1}

— Очень похоже на историю с сумасшедшим газонокосильщиком! — подала голос с задней парты госпожа Фигле. — Вы не находите, господин Шеллинг?

Терпение господина Шеллинга лопнуло.

— Прекратите перебивать, — повысил он голос. — Госпожа… э-э-э… — замялся господин Шеллинг, забыв имя невоспитанной стажерки.

— …Фигле, — подсказала девица и тихо добавила: — Пока еще.

— Да, госпожа Фигле, во-первых, это не история, а баллада. Смею надеяться, что вы в университете изучали этот поэтический жанр.