Суббота Воскресенского

Было классно и головокружительно. Только вскоре выяснилось, что Антон и спиртное не очень совместимы. Шампанское еще ничего, а вот водка – беда. Когда он начал приставать, Ариадне стало даже страшно, потому что держал ее Антон крепко, не вырваться. А спас Марк – как настоящий рыцарь. Только вот потом… потом пришлось спускаться с небес на землю.

– Ты отличная девчонка, но мы друзья. Просто друзья.

Конечно, конечно, мы друзья. Я и крохам рада. Только бы видеть тебя, угощать пирожками, выслушать, если надо. Я согласна.

А уединиться ты можешь с Соней, ведь она такая красивая. Ты же для этого сюда и приехал, правда? А меня зачем пригласил? По дружбе?

Ариадна тогда кивала головой, как китайский болванчик, и боялась лишь одного – расплакаться у него на глазах. И унизиться до конца. Поэтому стояла, растягивала губы в улыбке и делала вид, что все в порядке. Ведь все и правда было в порядке. Только жизнь в очередной раз рухнула.

Первого января народ отсыпался, поэтому продолжить праздник решили во второй половине дня. Антон мучился головной болью и смотрел на Ариадну виноватыми глазами. Она через силу ему улыбалась, мол, ничего страшного, с кем не бывает, и ты мне нравишься, правда, но мы только друзья. Прямо зеркальная ситуация. Какая злая ирония! Наверное, у самой Ариадны такие же виновато-больные глаза, когда она смотрит на Марка. Почему так? Почему все именно так?

Почему Марк не может полюбить Ариадну? Почему она сама не может влюбиться в Антона?

Почему у кого-то получается найти свою ответную любовь, а у нее нет?

Ариадна еле дождалась второго числа, когда все отправились в обратный путь. Остальные праздничные дни она просто провалялась дома, даже на улицу не выходила – все время плакала, представляя Марка наедине с Соней, и чувствовала себя самым несчастным человеком на земле.

Когда приехала Женя, Ариадна уже почти смирилась со своей унылой одинокой судьбой.

– Ты говоришь глупости! – рассердилась подруга, выслушав горестный рассказ Ариадны. – При чем тут одинокая старость без детей? Всего лишь из-за того, что один напился, а другой слепой. Повелся на какую-то крашеную козу. Соня крашеная?

– Бло-ик-ндинка, – икнула Ариадна, отпивая жгучий коньяк.

Вообще, коньяк она не пила, не понимала и не любила, держала в медицинских целях, чтобы добавлять в кофе при низком давлении, но Женька сказала, что бывают экстренные случаи и что сейчас именно такой экстренный случай. Сама она была за рулем и угощалась чаем.

– Послушай, если Марк тебя не разглядел, значит, он просто дурак и не стоит твоих слез. Мы найдем другого.

– Их нет, друг-ик-их, никто за дверью не стоит, – Ариадна отставила рюмку и зарыдала.

– Кто-нибудь обязательно появится.

– Мне скоро тридцать, я останусь старой девой.

– Ну, не совсем девой, – заметила Женя, – и потом, сейчас тридцать – почти юность. Впереди уйма времени найти себе другого принца, гораздо лучше Марка.

– Лучше Марка нет, – заявила Ариадна и высморкалась в носовой платок.

– Да прям, – Женька не сдавалась. – Кроме футболистов существуют еще и фигуристы. Ты знаешь, кого я вчера встретила на катке?

И она рассказала про Льва Циммермана и съемку для телевидения. Ариадна на время забыла о собственных горестях.

– Хочешь, съездим с тобой на каток? – предложила Женя.

– Я кататься не умею, и коньков у меня нет.

– Это все ерунда. Научишься.

У Женьки были счастливые глаза. Она ничего не рассказывала про своего парня, и Ариадна понимала почему. Подруга проявляла деликатность, не выпячивая собственное благополучие. Только глаза не спрячешь.

Ариадна была очень рада, что Женька приехала. Женьке она выплеснула все свои горести, от души порыдала, и вроде как стало легче. Да и коньяк после первой рюмки оказался не такой уж и жгучий.

– Жаль, что ты не можешь сегодня остаться у меня, – вздохнула Ариадна.

– Остаться не получится, но я могу уехать поздно. Как насчет просмотра какого-нибудь душевного фильма?

– Я согласна. Под коньяк!

– Нет, коньяку на сегодня достаточно. Давай под конфеты.

– Ты думаешь, меня правда кто-нибудь полюбит? – жалобно спросила Ариадна.

– Конечно, – уверенно ответила Женька. – Антон же влюбился. Просто вы не совпали.

– Не совпали, – уныло согласилась Ариадна.

– «Манюня» или «Елки лохматые»?

– «Елки лохматые».

В итоге, сидя на диване и запивая конфеты чаем, они рыдали обе, смотря историю большой собачьей любви.

Глава 2

1

Рождество они встречали вместе, словно компенсируя раздельно проведенную новогоднюю ночь. Олег подливал в бокал Полины вина, слушал ее рассказ о поездке к подруге и о том, как совсем недалеко от Москвы течет совершенно другая жизнь.

– Возникает искушение все бросить и уехать в занесенный снегом маленький домик? – поинтересовался он.

– Если честно, временами – да, – призналась она. – Особенно когда на работе очередной катаклизм. В такие моменты часто думаешь: бросить все и уехать, чтобы ничего этого не видеть и просто жить. А потом проходит время, и понимаешь, что ничего ты не бросишь.

– Страшно?