Суббота Воскресенского

Потому что мы были в долгой ссоре и разлуке и вообще неясно, как и что дальше. Только рассказывать все это Ариадне Женя сейчас не хотела. Подруга сидела настолько довольная и счастливая, суп в кастрюльке варила, скоро маме повезет, потом Марк с работы приедет. Нет, не располагала обстановка к душещипательным беседам.

– Да я тут умудрилась заболеть, выходные с температурой провалялась, – ответила Женя, – короче, я на карантине. Дан все эти дни противовирусное пил, боялся заразиться и заразить маму. Беременность в таком возрасте, сама понимаешь…

– Понимаю, – согласилась Ариадна. – Но видишь, как люди нашли свое счастье. Кажется, зрелые, многого добившиеся, уже имеющие взрослых детей и… это любовь.

Тут она мечтательно вздохнула и снова стала той самой Ариадной, которой была всегда – восторженной и романтичной.

– Я все думаю, вот бы и у нас с Марком получилось… ну чтобы взаимопонимание не потерялось, понимаешь?

– Понимаю.

Женя действительно понимала. Ей бы с Даном это взаимопонимание наладить…

– Я же совсем забыла! Я тебе из Питера сувенир привезла!

И Женька устремилась в коридор, вернувшись оттуда через минуту со стильным льняным шопером, на котором были изображены разведенный мост, шпиль Петропавловского собора и котики. И надпись: «В Петербурге отлично мечтается».

– Какая прелесть! – восхитилась Ариадна, сложив на груди руки.

Ну вот, она стала совсем самой собой. Женька торжественно вынула из шопера коробку конфет «Счастье». Для настоящих гурманов. У каждой конфеты свой цвет обертки и свой вкус. Коричневый – пралине с молотыми кофейными зернами, бледно-зеленый – с фисташками и базиликом, лиловый – с лавандой и семенами чиа.

– Это даже есть страшно, все же в одном экземпляре, – пожаловалась Ариадна.

– Это необходимо съесть, – заявила Женька.

И подруги наконец приступили к чаепитию. Женя рассказывала про Ваву, свои выступления, разговор с Циммерманом, сегодняшний визит на каток и квест в выходные. Все было как в старые добрые времена. Кухня, чай, душевные разговоры.

Жене этого очень не хватало.

– Я никогда не была на квестах, – призналась Ариадна.

– Я тоже, – сказала Женя. – Но думаю, будет весело.

6

Полина устала, хотя и не показывала этого. Однако Олег научился ее читать по непроизвольным жестам, участившемуся дыханию, закрытым на мгновенье глазам.

Все было замечательно – день, настроение, компания, но она устала, поэтому ближе к семи заказали чай с пирожными. От традиционного торта решено было отказаться. «Я думаю, в нашем возрасте это немного нелепо», – сказала Полина.

Ему казалось, что она вообще слегка стесняется всего этого – свадьбы, своего положения, внимания к себе.

Они даже не сделали ни одной фотографии на память.

Впрочем, в последнем Олег ошибся. Когда они, распрощавшись с гостями, добрались до дома и Полина, не раздевшись, легла на диван, подняв ноги на подушку, пиликнул ее телефон.

Оказалось, что Дан все-таки сделал несколько кадров скрытой камерой. На двух снимках были только Олег и Полина. Фотографии крупные, до пояса, не отображающие ее беременность. Зато хорошо переданы взгляды. Так смотрят друг на друга любящие люди, когда думают, что их никто не видит. Последний кадр был общий – со столом и гостями. Когда же Дан его сделал? Все были настолько заняты разговором, что не заметили фотографа.

Подпись после фотографий гласила: «Этот день должен остаться не только в памяти, но и в картинках».

Полина лежала, рассматривала фотографии и улыбалась.

– Он всегда все делает по-своему.

– Я даже знаю, в кого твой сын пошел, – заметил Олег, снимая пиджак. – Что тебе принести?

– Апельсин, если можно. И зеленый чай.

– Можно.

Олег плеснул в бокал немного вина. За весь день он позволил себе только глоток шампанского. Конечно, можно было взять такси, но Шевцов почему-то не хотел прибегать к услугам неизвестного таксиста. Он все чаще в последнее время ловил себя на мысли, что становится сторонником домостроя. Он был против вождения Полины, потому что это опасно, был против ее работы, потому что она устает и надо взять больничный. Он даже заводил разговор на тему, точно ли ей нужно ехать в Отрадное на открытие. Но Полина уверяла, что все будет хорошо, они снимут номер в гостинице и она всегда сможет отлежаться там, как только почувствует усталость. Главное, поприсутствовать на официальной части. А уж это она, без сомнения, выдержит. Олег продолжал беспокоиться. У него давно не было любимой женщины и никогда не было ребенка, и вот теперь, получив все это, он безумно боялся потерять.

Когда Шевцов вернулся в гостиную с чаем, апельсином и бокалом вина, Полина уже сидела. Она сняла кардиган, оставшись в тонком топе на бретельках. Полина сидела и рассматривала свое обручальное кольцо, будто только сейчас начала осознавать все произошедшее.

Олег поставил поднос на журнальный столик и спросил:

– О чем думаешь?

Полина подняла глаза и улыбнулась:

– О нас и о жизни.

– И что же ты думаешь о жизни?

– Я думаю о том, насколько жизнь непредсказуема и что на самом деле она всегда дает нам шанс. А мы уже сами решаем, воспользоваться этим шансом или нет.