Субъект. Часть четвертая

Как же мне отсюда выбраться!.. Я чувствовал себя птицей, запертой в клетке… Птицей… Ну конечно!..

Чуть не запутавшись в неслушающихся ногах, я бросился к окну. Оно открылось навстречу моему нетерпеливому порыву. В лицо дохнуло прохладой ночи. Интересно, неужели и на той кухне ночь будет такой же?… Не размениваясь на ходьбу, я перенес себя за шкирку в другую кухню, но и там окно уже было распахнуто кем-то настежь.

Значит, у нас теперь и на юг ведут два противоположных направления, – с холодком подумал я. А что будет, когда они уткнутся друг в друга, обогнув земной шар. Или теперь весь мир стал жуткой пародией на зеркальное отображение?… А может, центр коридора не иначе как точка соприкосновения двух идентичных квартир, городов… Стран, планет. А может, даже и вселенных.

Я неуклюже дернул головой, стараясь вытряхнуть не умещающиеся в ней мысли и мой взгляд упал на луну. Она по-прежнему висела над углом соседнего дома между будкой и антенной. А внизу наворачивала круги мимо детской площадки чья-то машина. Несмотря на то, что ниже шеи чувствительности у меня больше быть не могло, я все равно ощутил, будто во внутренностях закопошились скользкие, ледяные угри.

Это невозможно…

Люди в соседних квартирах по-прежнему стояли все в тех же позах, в которых их застал полчаса назад.

Я сплю…

Стрелки часов в зале все так же клонились вверх, не дотягивая до полуночи. Похоже, я застрял не только в пространстве, но и во времени. Надо было оставаться в зале. И вскоре бы уже наступило раннее утро…

Горько прикрыв глаза, я заставил себя перевалиться через подоконник. Прохладный ночной ветер с готовностью бросился навстречу, сопротивляясь моему желанию разбиться. Сквозь тьму не удавалось разглядеть площадку, на которую мне предстояло упасть, поэтому с торможением я временил. Даже если ошибусь, не рассыплюсь. В какой-то мере, я даже вожделел ощутить еще немного встряхивающей и отрезвляющей боли, но… Спустя несколько затяжных секунд ничего не произошло.

Ветер так же растрепывал волосы, а я по-прежнему испытывал чувство свободного падения, но… Пора бы уже!..

Я развернулся в воздухе через плечо, чтобы оглядеться, и удивлению моему не было предела.

Окна стояли на месте, как если бы я относительно них не падал. Подняв же взгляд повыше, я еле разглядел окно, из которого вывалился, так как оно сильно уменьшилось в размерах и удалялось с каждой секундой вместе с участком стены под ним, что, словно геометрический фрактал, обрастала все новыми и новыми квадратными метрами, общая площадь которых удлинилась уже в несколько десятков раз.

Усилием воли я молниеносно поднялся обратно в свою загадочную тюрьму. С силой и недоверием я всматривался в эти проклятые четыре стены и во мне впервые заговорил самый настоящий страх перед замкнутым пространством. Впервые, потому что с самого детства, когда однажды застрял в лифте и был из него благополучно эвакуирован, я знал, что любую замкнутость была возможность разомкнуть, но эту… Это ведь и не было по сути замкнутым пространством. В том и ужас, что замыкающие меня границы находились где-то за пределом моего понимания…

Я был заперт в куске пространства. В нем не было решеток или еще каких непроницаемых барьеров. Любое мое движение, любая попытка бегства отсюда сопровождалась производством бесконечно повторяющегося паттерна, который не разбить, не обойти, не применить против него силу…

Без особой надежды я открыл входную дверь в квартиру, но за ней предсказуемо располагался все тот же коридор, как если бы я только что зашел домой с лестничной площадки. Повинуясь моему внезапному порыву ярости, стена коридора в соседней квартире лопнула, обдав бетонной крошкой, словно шрапнелью. Рывком устранив облако густой пыли, что затмевала образовавшуюся дыру, я убедился, что за стеной кроется точно такой же, очередной коридор.

Я обессилено разжал все ниточки, которыми себя держал, и мое тело обмякшей кучей растеклось по полу. Что ж, если это не сон, то теория доктора Оксмана, гласящая о виртуальном происхождении нашего мира, сейчас не казалась такой уж бредовой. Не было сомнений, что я оказался в некой пространственной ловушке. Главный вопрос, что меня сейчас терзал – была ли она подстроена для меня по чьей-то воле или это какой-то необъяснимый сбой в нашей не до конца изученной реальности…

А если подстроена, то за что? И если сбой, то как его исправить?…

И в каком из этих двух случаев у меня было больше шансов на освобождение?…

Лежа на полу, словно кальмар, выброшенный на берег, я отстраненно размышлял. Спешить явно некуда, ведь застрял я здесь, по-видимому, надолго. Если не навсегда.

В чем же суть этой ловушки, – тупо повторял я в мыслях, глядя на дыру в стене, за которой, словно в двух наставленных друг на друга зеркалах, бесконечно повторялась эта же квартира. В том, что у нее нет как таковых границ. Нет границ, на которые я мог бы хоть как-то повлиять. То, что ограничивает меня, ускользает от внимания. Ускользает…

Я уткнулся тяжелым взглядом в край коридора, за угол которого не было возможности заглянуть. А что если…