Субъект. Часть третья

Один из вертолетов с неожиданной силой тряхнуло и повлекло вниз, чуть ли не хвостом кверху. Над самой землей пилоты предприняли попытки выпрыгнуть, а потерявшая контроль махина врезалась в танк. Взрывом округу осветило так, что, несмотря на дым и туман, на какую-то секунду отчетливо проступила вся местность. Людей было не так уж много. Оставшиеся не смогут меня отвлечь.

Замерев напротив здания, я снова принялся его ломать. Покосившаяся верхушка неповоротливо заерзала, звук гремящих и лопающихся стен разрывал барабанные перепонки. Сверху обрушилась лавина строительного песка, вперемешку с массивными плитами и погнутыми балками. Сделав рукой резкое движение, я заставил верхушку еще сильнее просесть. Изогнутые до предела опоры застонали. Кусок здания, размером с десяток этажей, полетел вниз.

Осознав размах возможных последствий, я все же отскочил подальше гигантским прыжком. Грохот стоял такой, что у меня невольно содрогнулись колени. Пыль поднялась до небес, и, смешавшись с туманом, сделала обзор местности для обычного человека практически невозможным. Да и мне, честно говоря, уже было труднее ориентироваться алиеноцептивно, так как изображение становилось зернистым, шумящим, словно на потрепанной временем фотопленке. Пора бы уже возвращаться к Марте.

Но хоть из оставшихся двадцати этажей как из жерла вулкана валил дым, они все еще стояли. Упрямо и несломлено. Как некогда покореженный колпачок от ручки в моей ладони.

Меня охватило нездоровое возбуждение. Раскинув руки, как если бы растягивал пружинный эспандер, я стал отслаивать несущие стены здания, как листья кожуры с початка кукурузы. Те длинными пластами опадали, оголяя внутренности этажей. По ним суматошно бегали выжившие люди. Резким движением ладоней я пошатнул остаток здания, отчего его каркас угрожающе затрещал по швам, а этажи стали массово проваливаться друг в друга. Внезапно по моей вытянутой руке что-то ударило. Лицо окропило собственной кровью, а пальцы занемели, отказываясь сгибаться.

– Ч-ч-черт! – прошипел я, зажав целой рукой пробитое насквозь предплечье. Из сквозной раны поднимался запах паленого мяса. Бешено озираясь, я пытался определить, откуда прилетела пуля. Но глаза были бессильны. Алиеноцепция пожимала плечами. Слишком много воздушной взвеси.

Я взмыл наугад вверх. Но не успел вознестись над пылевым заслоном, как буквально над ухом вжикнул полуметровый снаряд, а вслед за ним испещрили воздух со всех сторон еще множество мелких пулек. Одну из них, несущуюся прямо в голову, я каким-то чудом успел перехватить волей и остановить буквально у носа. Метнувшись вбок, я суматошно подумал, как же они различают живую мишень в этом аду. Должно быть, с помощью тепловизора. Отвлекшись на изоляцию тепла от своего личного пространства, я пропустил мимо себя еще один рой пуль. Внезапно мир полыхнул багровым пламенем, в глазах все перевернулось, и в следующий миг я с размаху приложился о развороченный асфальт.

В голове страшно звенело. Внутри нее словно крутился гироскоп, что бесконечно путал положение тела. С третьей попытки я таки оперся рукой в землю, чуть привстал, пытаясь поймать равновесие и вспомнить, что только что произошло. Мысли путались. Кажется, там, наверху, мне в висок с размаху заехали битой.

Вторая рука слепо нашарила занемевший висок, там было все липко. Пальцы нащупали какой-то штырек. Дернув, я извлек из кости крупную деформированную пулю. Я глядел на нее остановившимися глазами, пока рядом опять не начал взрыхляться от чьих-то очередей асфальт. Закричав от ярости, я выбросил ладонь вперед, ломая перед собой пространство. Туман впереди скрутило и засосало, как воду в сливное отверстие ванны. Вдалеке донесся чей-то удаляющийся крик.

Встав на подрагивающие ноги, я прыгнул ввысь. Но стоило только вырваться из всей этой непроглядной мути, как по мне открыли настоящий артиллерийский шквал огня. Выставив руки, я с рычанием отклонял большинство снарядов, но мелкие все равно умудрялись пролетать сквозь волевой заслон, продырявливая мою армейскую накидку, вгрызаясь в ноги, в туловище, застревая в костях. Чуть не плача от боли, я продолжал нестись вверх, в надежде затеряться где-то высоко, в уже начинающем светлеть небе. С подола разорванной накидки веером срывались капли крови, трассируя и выдавая мое передвижение.

Внезапно воздух вокруг невыносимо задребезжал, как если бы я очутился в плену гигантских и хриплых голосовых связок. Это чувство было мне уже знакомо. Оно затмевало собой всё. Свободу от инфразвука я ощутил только внизу, когда опять жестоко рухнул на спину. И вновь на меня посыпались секущим ливнем пули. Бессильно отвернувшись от них, я пополз навстречу неясным силуэтам руин от небоскреба, в надежде укрыться от огня. Где-то совсем рядом жахнул ракетный удар, оглушив и отбросив меня в обратную сторону.

Очередная волна контузии, прокатившаяся по изрешеченному телу, сделала мысли равнодушней. Я начинал смиряться с тем, что мне не выбраться. Но…

…неужели мне больше не суждено увидеть Марту? Она меня ждет.