Субъективный словарь фантастики

Сюжетный посыл романа, не новый для фантастики западной, для нас выглядел экзотично. Согласно сюжету, мир Земли далекого будущего (технически развитый, но лишенный пассионарности) срочно нуждается в героях: только их, готовых в нужный момент проявить жесткость и твердость, можно послать в космическую экспедицию к далекой звезде. По расчетам земных астрономов, звезда может превратиться в Сверхновую и спалить все живое, а поток смертельного излучения доберется и до нашей планеты – с самыми печальными последствиями. Но у землян будущего есть техническая возможность погасить звезду без потерь. Проблема одна: у звезды есть планета, на ней существует цивилизация, и она погибнет, если их солнце погаснет. С другой стороны, если их солнце взорвется, они тоже погибнут – так что с аборигенами земным посланцам разрешено не церемониться.

Для выполнения задания и набирают команду из жителей предшествующих эпох: Ульдемир (он же Владимир) жил в советской Латвии, Уве-Йорган был асом «люфтваффе», Никодим – средневековым иеромонахом, Георгий – воином из Спарты, Гибкая Рука – американским индейцем, а Питек – первобытным человеком. Технология будущего позволяет «выдернуть» каждого из своего времени за секунду до их насильственной смерти. Затем им дают время для адаптации, обучают и просят поработать на благо цивилизации. От героев требуются решительные действия и минимум рефлексии. Потому-то, кстати говоря, в финале романа им чудом удается не наломать дров и не совершить непоправимого…

Во втором романе, «Тогда придите, и рассудим» (1983), уже знакомый нам космический экипаж вновь востребован и отправлен с новой миссией – предотвратить глобальную войну цивилизаций, зашедших в своем конфликте в трагический тупик. В то время, когда книга была написана, возможность третьей мировой войны на Земле была вовсе не абстракцией. Многие не исключали, что в условиях противостояния систем и нагнетаемой истерии достаточно одного компьютерного сбоя в системе глобального оповещения – и беды не избежать. Героям фантастического романа оказывается важнее повлиять не на политиков-людей, но на суперкомпьютеры враждующих планет. Как ни парадоксально, люди – существа куда более упертые, чем машины. Но если землянам удастся примирить два искусственных разума, от которых зависит запуск ракет, столкновения двух цивилизаций удастся избежать. В этом же романе Михайлов впервые формулирует концепцию борьбы Холода и Тепла во Вселенной. По сути, это извечный конфликт Зла и Добра, Смерти и Жизни, которые находятся в состоянии некоего равновесия. Если возьмет верх Холод, погибнет вся обитаемая Вселенная. Фермер, адепт Тепла, – эдакое полубожественное начало. Он, собственно говоря, и посылает команду Ульдемира, чтобы не дать свершиться непоправимому.

Следующие два романа цикла связаны общим местом действия. Конфликт, описанный во «Властелине» (1993), выглядит очень злободневным. В центре повествования – необычная война, которую затевает новый Властелин планеты Ассарт. По сути, перед нами символ всех войн, ибо борьба идет за… историю. Убедив себя, что реальная история его планеты – если отбросить пропагандистский хлам – не таит в себе ничего героического, величественного и просто интересного, Властелин решает отвоевать у соседей лучшие эпизоды их прошлого. Битвы, географические открытия, гениальные озарения ученых и писателей – все должно быть конфисковано, погружено на космические корабли и доставлено на Ассарт. Потом из отвоеванного здешние историки склеют блистательное и несравненное прошлое, которое не стыдно будет помещать в учебники и на котором легко воспитать потомство. Властелин словно не замечает, как желание подновить государственные механизмы, дать обществу некое подобие великой цели постепенно трансформируется в милитаристскую истерию…

Всего этого писатель уже отчасти касался в романе «Тогда придите, и рассудим» – имею в виду тему не видимых обычному глазу механизмов реальной власти. Абсолютный монарх на Ассарте, получивший власть по праву наследования, не свободен в своих поступках. Миром правит не Властелин, а ритуал – создававшаяся веками система правил, некогда разумных и даже красивых, но теперь опасных или смешных (вроде обряда Пришивания Последней Солдатской Пуговицы). В этих условиях правитель предстает марионеткой, чьи кукловоды давно истлели, а нити остались целы (и их – благодаря незыблемости ритуала – легко может подхватить любой азартный игрок со стороны). Властелин превращается в передаточное звено: советники нашептывают, исполнители исполняют. Народ и повелитель уверены, что все нормально. «Но в действительности все не так, как на самом деле». Оборотная сторона идиллии – смертельный поединок двух новых кукловодов Властелина. Победа одного (в чьей «команде» Ульдемир и его соратники) гарантирует миру спокойствие и стабильность. Победа другого чревата хаосом, всеобщим распадом и едва ли не крахом Мироздания: космогония этой вселенной имеет, увы, ахиллесову пяту – о чем читатель узнает лишь в финале книги.