Субмарин

– Они хотят детального изложения позиции неотрадиционализма по отношению к генной инженерии, – объясняет Пигрит, – что, конечно, уже не просто заключение, а на целую книгу тянет.

Я не хочу жить в свободных зонах и уже точно не хочу жить там против собственной воли. Но больше всего я не хочу, чтобы тете Милдред пришлось уехать из Сихэвэна, места, где она впервые в жизни чувствует себя счастливой.

– А когда эта конференция в Сиднее? – спрашиваю я просто так, потому что чувствую, что нужно что-то сказать, но не знаю, что именно.

– В третьи выходные февраля, – отвечает Пигрит. По движению его руки я вижу, что он открыл календарь, чтобы посмотреть. – Девятнадцатое и двадцатое. Мы с Сюзанной туда поедем. Нас даже освободили от школы с четверга по понедельник.

– Освободили? И Паровая Машина это разрешила?

– Ее не узнать, – говорит Пигрит. – Стала совершенно ручной, так сказать.

– Там наверняка будет круто, да? – Я честно пытаюсь порадоваться за этих двоих.

Если уж мне самой радоваться нечему.

– Дождаться не могу! – встревает Сюзанна. – Я еще никогда не была в Сиднее.

– Заявилось втрое больше участников, чем ожидали организаторы, – рассказывает Пигрит. – Поэтому конференцию перенесли в «Океанский Купол». Все университетские помещения оказались недостаточно велики. – У него загораются глаза. – В «Океанский Купол», Саха. В огромный зал с панорамным аквариумом! Это же просто космос!

– Круто. – Я стараюсь звучать как можно более воодушевленно. Я, конечно, видела фотографии этого зала – а кто не видел? Ты как будто сидишь внутри огромной ракушки, которая открывается прямо в море. Что на самом деле, конечно, не так, там просто края купола опираются на огромный аквариум, полный тропических рыб. Аквариум полукругом обрамляет трибуны, сквозь него снаружи проникает солнечный свет. На картинках это выглядит грандиозно, но все, кто там был, в один голос утверждают, что в реальности всё еще круче.

Вот только мое настроение сейчас этим вряд ли поднимешь.

– А еще, – добавляет Пигрит, – уже решено, что WorldNet будет транслировать всю конференцию в прямом эфире.

– WorldNet? – повторяю я. WorldNet – крупнейшая в мире телекоммуникационная сеть, с чего это их вдруг интересует историческая конференция?

– Да, – подтверждает Пигрит. – Это будет важнейшая конференция по вопросам морского права за последние тридцать лет. Приедет куча политиков со всего мира. Все члены Всемирного Морского совета и много кто еще. И все они будут слушать, что мой папа расскажет об истории морского права за последние двести лет.

– Захватывающе, – говорю я, хотя вряд ли сейчас что-то может волновать меня меньше, чем морское право. – Ну что же, тогда я в любом случае желаю вам отличной поездки в Сидней.

Пирит морщит лоб.

– Но ты же до того момента уже вернешься, правда? Ну, в смысле, школа и всё такое…

– Поглядим, – отвечаю я и вдруг чувствую себя ужасно усталой. – Это довольно далеко, к тому же в обратную сторону нет течения, которое бы меня отнесло.

– Понимаю, – говорит Пигрит. – Но ты там давай, береги себя!

– Я, может, еще выйду на связь, – говорю я и отключаюсь.

Теперь я уже точно не знаю, куда мне податься. Я кладу планшет обратно на солнце, сворачиваюсь калачиком под нависающим камнем и плачу, пока не засыпаю.

Когда я снова просыпаюсь, солнце стоит уже довольно низко, планшет полностью зарядился, а я проголодалась. Самое время вернуться к племени.

Если, конечно, они за время моего отсутствия тоже не решили от меня избавиться.

На этот раз я внимательно слежу за тем, чтобы выключить планшет, прежде чем упаковать его. Затем я надеваю рюкзак, слезаю со скалы вниз к воде и ныряю. Позволяю всему воздуху выйти из моих легких и снова дышу водой, свежей, мягкой морской водой.

Чувство такое, будто я вернулась домой. Я плыву назад быстрыми, сильными гребками. Чем дольше я плыву, тем больше растет во мне злость на людей в Сихэвэне, на Совет зоны, да на всех людей воздуха вместе взятых. Да пусть они делают что хотят! Пусть засунут себе свои ах, такие благородные принципы понятно куда! Я от них не завишу. Я могу просто прыгнуть в море, и всё, нет меня! Всё, что мне нужно, – немного еды и место для сна – я прекрасно найду себе сама, если понадобится.

Я удивляюсь, что помню дорогу, и, не блуждая, добираюсь до лагеря.

Субмарины всё еще здесь. Но кругом царит странная взбудораженность, я их такими еще никогда не видела. Они здороваются со мной, но лишь коротким кивком, как будто я отлучилась за угол в туалет и вот вернулась. А некоторые смотрят на меня так, словно только сейчас заметили, что я наполовину человек воздуха, а людей воздуха они терпеть не могут.

Я озираюсь в поисках Всегда-Смеется, но ее нигде не видно. Зато я натыкаюсь на Длинную-Женщину.

– Что случилось? – спрашиваю я быстрыми движениями рук.

– К нам приплыла разведчица, – отвечает она серьезно. – И она утверждает, что знает твоего отца.

12

Я смотрю на нее и не могу поверить, что правильно ее поняла. Поэтому еще раз переспрашиваю.