Субмарина

И вот мы снова на дорожке перед домом, где Мона снимает комнату, и она приглашает меня подняться. Выпить еще кофе. Может, и не такой хороший, вода из электрочайника и «Нескафе». Я отказываюсь, меня ждут Мартин с няней. Она говорит, что понимает, выходит из машины. Оборачивается, склоняется над сиденьем, быстро и влажно целует меня в губы. В другой раз. Я не спешу назвать шоферу адрес, пока она не скрывается за садовой калиткой, движение ножек на каблучках, обтягивающий черный велюр. Заходит внутрь.

Когда Мартин засыпает в своей кровати, я выхожу в туалет. Поднимаю крышку и берусь за член, туда-сюда, держу крепко. В зеркале вижу свое отражение, лицо потное, с выступающей на лбу веной. Если прикрыть глаза и не фокусироваться, я вижу Мону. Сидит напротив меня в ресторане. Она наклоняется вперед, и в вырезе черного платья мне видна ее грудь. Если зажмуриться, сквозь ткань проступают соски. По лицу течет пот, заливает глаза. Я вижу, как она встает из-за стола, кладет салфетку, смущенно улыбается и выходит в туалет. Ее задница, большая, затянутая в черное. Я вижу ее с задранным платьем, она лежит на моем новом диване, с пятнами от Мартиновых завтраков, я вхожу в нее, а она обнимает меня за шею.

Я мог бы подняться к ней. Она бы поставила кофе, который мы не выпили бы, у нее на кровати лежали бы подушечки, в углу — старый компьютер, на котором она делает домашние задания, рядом — стеллаж: Эми Тан, Джон Ирвинг, куча книг по педагогике. Чувствуется ли слабый запах табачного дыма? Тканое покрывало, белье чистое, застеленное с мыслью о том, что я, может быть, зайду.

Лицо в зеркале красное. Я слушаю, нет ли Мартина в коридоре. Но ничего не слышу. Представляю его, лежащего в кровати, головой уткнувшегося в подушку с нарисованным роботом.

Я беру Мону на диване в одноэтажном доме ее родителей. Пахнет выпечкой и старой мебелью. Бой часов. Она его едва не заглушает. С дивана видна фисгармония, она рассказывала, что играла на ней, когда ей было шестнадцать.

Кончаю в унитаз, стараюсь ничего не забрызгать спермой.

Мою член в раковине. Спускаю воду, опускаю сиденье, затем достаю шприц.

58

Вокруг велосипеды. И запах смазки. На полу — жирные коричневые пятна. Изо рта торговца велосипедами вылетают приглушенные звуки. Извинения. Брови домиком. Как нарисованный ребенком вигвам.

Джимми сказал:

— Думаю, на Карстена можно положиться. Он просто слишком добрый. Не привык продавать, привык покупать. Знает, каково это — остаться на бобах. Слишком хорошо знает. Слишком добрый.

Карстен сказал:

— Я верну деньги, точняк.

Так вот сегодня он пришел, все так же не понимая, почему его знакомый до сих пор не заплатил.

Я говорю торговцу:

— Все платят, такова жизнь. Все платят.

Торговец говорит:

— У меня нет денег. Именно сейчас денег у меня нет.

Он стоит у кассы. Я слышал, как она издала лязгающий звук, когда мы вошли в магазин.

Он говорит:

— В понедельник. В понедельник деньги будут.

Я показываю на кассу:

— Сумма небольшая. Не стоит оставаться в должниках.

Торговец оглядывается через плечо, из подсобки выходит женщина. Он говорит:

— Гоночные у нас есть, если именно они вас интересуют, большой выбор.

Мы выходим за ним на улицу. Он машет руками, показывает на ценники, на педали, приподнимает велосипед, чтобы мы посмотрели, как крутится переднее колесо.

Он говорит:

— Жена не знает, что я снова подсел.

Показывает нам гоночные велосипеды.

— Если она узнает, то выгонит меня. И все, конец. Я слишком часто ее подводил.

Придерживает велосипед за седло, наступает на педаль, показывая, как легко на этой модели переключаются скорости.

— Вы уж подождите до понедельника… Я добавлю сотку за беспокойство.

Я заметил велосипед, стоящий в конце ряда, маленький синий мальчиковый велосипед.

— Я возьму вон тот.

У него серебряные молнии по бокам, а с руля свисают кожаные шнуры.

Мы подходим к велосипеду.

— Я забираю его, и мы в расчете.

— Но он стоит значительно дороже, чем…

И он прав, велосипед стоит в два раза больше, чем он мне должен.

— Мне все равно, в противном случае я заберу сумму, которую ты мне должен, из кассы. Плюс проценты за просрочку. Или же забираю велосипед.

Трудно втиснуться в автобус с велосипедом. Иду согнувшись, придерживая руль рукой. Пока добрался до дому, заболела спина. Успеваю нюхнуть чуток, прежде чем отправиться за Мартином.

Велосипед стоит посередине гостиной, Мартин скачет от радости. Мы выносим велик на улицу. Сначала мне пришлось его держать, а потом он и сам поехал. Уже пробовал кататься в саду. Едет вокруг дома, по тротуару, и все же мне не по себе, когда он пропадает из виду. Потом мы снова поднимаем велосипед в гостиную. Он хочет, чтобы велик был поблизости, хочет на него посмотреть перед сном.

Говорит:

— Папа, если бы у тебя тоже был велик, мы бы вместе отправились в поход. В лес.

Про себя я думаю: покупка велосипеда для папы — всего лишь вопрос времени.

59