Субмарины уходят в вечность

— Оберштурмфюрер Отто Виттельсбах, — вежливо напомнил комендант замка.

— То есть речь идет не об однофамильце императора?

— Мой отец был офицером личной охраны короля Баварии Людвига III Виттельсбаха[89], хотя, при определенных обстоятельствах, тоже мог претендовать на трон.

— Как и вы, — явно льстил оберштурмфюреру арестованный Геринг, еще недавно точно так же претендовавший на «трон» всей Германии.

— Мое скромное воинское звание, как и не менее скромная должность, — вам известны, — молвил комендант, встречаясь взглядом с Герингом, И тот понял: начинается выгодный для них обоих торг.

— При том, что вы являетесь родственником фельдмаршала Рупрехта? — тотчас же принялся набивать себе цену рейхсмаршал.

— Мне потому и пришлось надеть мундир офицера СС, что слишком уж пристально в гестапо и СД следили за каждым из нашего рода, считая его родом сепаратистов.

«А ведь этот офицер способен помочь мне вырваться отсюда! — осенило Геринга, всегда с ненавистью отзывавшегося о баварских, саксонских и австрийских сепаратистах. — Надо только наладить более доверительные отношения с ним»

— Как только завещанная фюрером власть в рейхе перейдет ко мне, — молвил рейхсмаршал, входя в сопровождении оберштурм-фюрера в одну из комнат на втором этаже замка, в которой стояли высокие, наполненные старинными книгами полки, — мы сразу же вернемся к вопросу о вашем чине и вашем положении в послевоенной Германии.

— Не стану скрывать, что у вас очень сложное положение, господин рейхсмаршал, — вполголоса проговорил Виттельсбах, оглядываясь на дверь. -Фюрер наверняка покончит жизнь самоубийством, если только уже не покончил, и вся власть окажется в руках Бормана.

— В крайнем случае Борман сам пристрелит Гитлера, — попытался развить его мысль главком люфтваффе.

— Не зря же он так упорно цепляется за бункер рейхсканцелярии, — поддержал его оберштурмфюрер. — Вместо того чтобы искать спасения где-нибудь на окраинах Германии, как это, извините, сделали вы. А также Гиммлер, Дениц, Шелленберг и многие другие.

— Тем более что рядом с Борманом пребывает Геббельс, тот самый, яростно, фанатично настроенный Геббельс.

— Я могу чем-то помочь вам? — самым удачным образом прервал их философско-политический диалог комендант замка Шварцбург.

— Конечно, можете.

— Но речь не должна идти о побеге, — сразу же предупредил он. — Пока что не должна. Не та ситуация.

— Нужно передать две записки.

— Одна из них предназначается вашей супруге — любимой мною актрисе Эмме Зоннеман, а вторая?…

— Представителю люфтваффе при ставке фюрера генералу Коллеру, которого вы легко найдете в моем штабе.

— Это хорошо, что представителю при ставке. Это как-то оправдывает наш сговор. За записками зайду через полчаса. Бумагу и ручку вам сейчас принесет служанка.

«Генерал, — азартно схватился Геринг за доставленную ему престарелой служанкой ручку, — я нахожусь в замке Шварцбург. Передайте привет моему другу из люфтваффе. Вступайте в контакт с комендантом замка. И помните: времени у нас очень мало».

Оберштурмфюрер оказался по-королевски пунктуальным. Зайдя через полчаса, он молча взял у Геринга записки, даже не взглянув на написанное в них, сунул бумажки в карман галифе и так же молча намеревался уйти.

— Так, из чистого любопытства… — остановил его голос Геринга, — вы действительно являетесь сторонником возрождения Баварии как независимого государства?

— Пусть даже в конфедерации с другими германскими государствами, — почти мгновенно отреагировал Отто Виттельсбах. — При условии, что и во главе Германии будет стоять королевская особа. Претендент, причем вполне реальный, соответствующий всем династическим канонам, у нас есть. Я имею в виду обергруппенфюрера Августа Вильгельма[90], одного из сыновей кайзера Вильгельма II. Замечу, что недавно обергруппен-фюрер побывал в Берхтесгадене и сам пожелал познакомиться со мной, поскольку хорошо был знаком с моим покойным отцом. В то время как на баварском троне очень хорошо смотрелся бы фельдмаршал Рупрехт. Эти кандидатуры обсуждались еще в 1927 году, на съезде германских, венгерских, украинских и прочих монархистов, который, напомню, состоялся еще в 1927 году здесь в Баварии, в Мюнхене[91]. И участником которого мне выпало быть.

— Правда, тогда эти господа еще не были высшими чинами СС, — неосторожно заметил Геринг. Продемонстрировав таким образом свою нелюбовь к организации СС и ее вожаку Гиммлеру, он забыл, что перед ним тоже стоит офицер СС.

— Это еще ни о чем не говорит, — болезненно воспринял его слова оберштурмфюрер.

— Вы правы, в рядах СС оказалось немало истинных патриотов Германии, которые никогда не забывали о таком понятии, как честь аристократа и честь офицера. Но если помнить, что у Августа Вильгельма столь высокий чин СС, то почему бы не допустить, что он согласится вмешаться в мою судьбу? Разве его приказа не было бы достаточно, чтобы освободить меня?