Субординация (СИ)

Егор не стал звонить ни Мише, ни Олесе. Как только он оказался в здании аэропорта Тель — Авива, набрал номер лечащего врача и сразу направился в клинику. Доктор, мужчина, примерно того же возраста, что и он, ожидал его на первом этаже. Он не скрывал своей радости от того, что Егор откликнулся на просьбу родителей девочки и смог прилететь. Егора сразу проводила в кабинет, где взяли анализ крови на совместимость. Пока анализ обрабатывали в лаборатории, доктор Левинсон проводил Егора к палате девочки. Войти ему не разрешили, но постоять у окна, чтобы увидеть её позволили. В палате была Олеся, она сидела рядом с койкой, то поглаживала, то целовала маленькую детскую ладошку, проводила ладонью по волосам. Она была раздавлена, но держалась перед дочерью, которая была без сознания. У Егора защемило сердце от увиденного, ком в горле проглотил с трудом. Олеся будто почувствовала, что он наблюдает за ней, подняла глаза и их взгляды встретились. Она поцеловала малышку в щечку, что — то шепнула ей и вышла из палаты, осторожно прикрыв за собой дверь. Не говоря ни слова, она бросилась к Егору.

— Спасибо, что прилетел, — шепчет она, обнимая его, как родного. И снова плачет.

— Я не мог иначе. Как она?

— Врачи ввели её в медикаментозную кому, иначе бы она уже была… не с нами.

— Успокойся, не плачь, — он прижимает к себе содрогающуюся в рыданиях Олесю. Успокаивающе гладит по спине.

— Здравствуй, Егор.

Киреев отпускает Лесю, оборачивается, за его спиной стоит его бывший друг, такой же печальный, как и его жена. На носу наклеен пластырь, нога загипсована, в руках костыли.

— Привет, Миша, — отвечает Егор.

Михаил протягивает руку для приветствия, Егор не сразу отвечает на этот жест. Встреча эта вынужденная, и он не простил друга за предательство.

— Егор Дмитриевич, — выйдя из лифта, к ним спешит доктор, — пришли результаты анализа. Вы подходите Юлии, как донор.

— Слава Богу — вырывается из уст матери.

— Отлично. Что мне делать?

— Следуйте за мной. Будем делать прямое переливание крови.

Егора заводят в палату к девочке, и пока врачи хлопочут над аппаратурой, Егор делает несмелые шаги к кровати. Юля. Юлечка. Маленькая. На ангелочка похожа. Она очень бледная, будто в её организме вообще нет крови, он даже боится прикоснуться к ней, вдруг повредит что — то, она словно фарфоровая: хрупкая и белая. В самолете он рассматривал фотографии этой жизнерадостной девочки. На всех снимках она в движении, нет ни одного момента, где бы она застыла для позирования. Живая, улыбчивая девочка. Он поверить не может, что эта непоседа сейчас лежит на этой койке совершенно обездвижено, вообще без признаков жизнедеятельности. Впервые в жизни, на его глазах наворачиваются слезы.

— Егор Дмитриевич, всё готово, — сообщает доктор.

— Как долго я должен буду провести здесь?

— Недели две, а может, и три. Девочке потребуется не одно переливание, впереди две операции.

— Ясно. Я готов.

Егор укладывается на соседнюю койку. Он внимательно следит за тем, как в его вену вводят иглу, у девочки на руке катетор, и систему подключают к нему. Первые капли крови бегут по прозрачной трубочке от него к ней, и он замирает. От волнения дрожат колени. Он поднимает взгляд и видит в маленьком окошечке Олесю и Мишу, они смотрят на них, в их взглядах столько надежды и любви, что Егор с трудом справляется с эмоциями. Он позволяет себе улыбнуться им. Переливание длится несколько часов, и все это время он не отводит своего взгляда от ребенка. Мысленно разговаривает с ней, знакомиться… Потом, когда она очнется и они познакомятся в реальности, вслух он много из этого не сможет ей сказать. Не посмеет разбить хрупкий детский мир в её глазах.

После процедуры Егора переводят в другую палату, рекомендуют несколько часов полежать.

— Ты хочешь рассказать ей о том, что она твоя дочь?

Егор отвлекается от сообщения, которое пишет Яне.

Он и не заметил, как в палату вошёл Миша и сколько он вообще находится в ней. Друг в смятении и растерянности смотрит на Киреева. Когда — то они были, как братья, а сейчас обоим тесно находится в одном помещении.

— Нет, — отвечает Егор, и Миша благодарно кивает ему. — Но я хочу участвовать в её жизни. Как вы это сделаете, как ей это объясните, меня не волнует, — Егор закрывает глаза, заканчивая на этом разговор.

— Я тебя понял, — тихо произносит друг, покидая палату.

Глава 29

— Добрый день, сын, — Борис входит в палату обычной муниципальной клиники. Перевезти сына в частную, ему не позволил Следственный комитет.

— Привет, отец, — Богдан, как подследственный по уголовному делу, находится в отдельной палате, у его дверей дежурит полицейский. — Когда ты заберёшь меня домой?

— Домой? — Борис застывает, теряясь от вопроса. Затем закрывает за собой дверь, чтобы разговор остался исключительно между ними. — Домой, боюсь, ты не скоро попадёшь. Ты ещё не понял, что ситуация довольно серьезная и решить её я не могу.

— Да ладно?! — усмехаясь, произносит молодой мужчина, привыкший решать все свои проблемы пачкой денег. — Всем нужны бабки, просто предложи больше, чем обычно.