Субстанция

– Мы были обязаны пресечь это с самого начала, но мы ведь не могли отказать «крёстному»… – инженер саркастически усмехнулся, увидев полную растерянность на лице генерала. Видимо, тот уже чувствовал, как с него снимают генеральские погоны.

– Где этот мерзавец? – с дрожью в голосе спросил Кураев.

– Кто его знает? Может, снова затеял с нами игру в прятки, как десять лет назад, и затаился сейчас в одном из кабинетов. А может, сидит в столовой и набивает брюхо, у молодых всегда зверский аппетит, тем более что он его уже хорошо нагулял.

– Всё, – сказал генерал. – Я иду звонить «крестному».

– И что ты ему скажешь?

Кураев с удивлением взглянул на Теневого.

– Расскажу ему всё о выходках его сыночка.

– Вот, что я тебе скажу, Егор, – произнёс инженер. – Нас попросту размажут по стенке. Пощады от «крёстного» не жди – всю свою ярость он обрушит в первую очередь на нас, поскольку и формально, и морально за всё, что здесь случилось отвечаем мы. На нас повесят всех собак, и всю ответственность. Не забудь и про двоих пострадавших детей олигарха. На нас обрушится гнев «богов», гром и молнии, и это будет конец всему!

– Что ты предлагаешь? – спросил Кураев, жалобно глядя на Теневого.

Несколько мгновений инженер молчал, словно сомневаясь, стоит ли ему делиться своими соображениями с генералом, затем сказал:

– Надо замести следы.

– Что ты имеешь в виду?

– Несчастный случай. Авиакатастрофа. Вертолёт поднялся в воздух, но что-то случилось с двигателем, и он упал здесь же, на аэродроме. Все трое погибли. Возможно, начнётся шумиха в прессе – как же так, снова разборки между олигархами и власть предержащими, теракт и так далее. А может быть, прессе заткнут рот, и никто ничего не узнает. Перед владетельными родителями придётся распинаться, но при желании свалить всё можно на устаревший Ми-8, да и вообще это не наш вертолёт. Отвечать будут другие, у меня тоже есть связи, нам помогут.

– Это какое-то безумие, – пробормотал генерал. – Это… чёрт знает что!

– У тебя есть другие идеи?

Кураев отрицательно покачал головой и с выражением запредельного изумления посмотрел на инженера:

– Постой, мы ведь говорим о живых людях!

– Да, пока они живы, – бесстрастно ответил Теневой.

– Ты предлагаешь стать их убийцами? – в ужасе прошептал генерал.

– А ты хочешь, чтобы убили нас? Поверь мне, тот олигарх, который лишился сегодня дочери наверняка не преминет одним росчерком пера перечеркнуть всю нашу жизнь!

Кураев подавленно умолк.

– Я всё продумал, – тихо продолжил Вадим, оглядевшись по сторонам. – Катастрофа на аэродроме была, все видели, это самое главное. Нам остается подбросить ещё два обугленных до неузнаваемости тела наших общих знакомых, а на это нужно время, так что я не советую тебе пока никуда звонить.

– Я не убийца, – замотал головой генерал.

– Согласен, ты всего лишь чиновник, – усмехнувшись, сказал Теневой. – Игорька я могу взять на себя. Большая потеря крови, болевой шок, он не протянул до ночи. Я устрою всё, как надо. А вот с главным виновником происшествия, с Мишкой Терецким мы разберёмся вместе, коллега.

– Что? – простонал Кураев.

– Мы отдадим его «Медведю» на съедение.

Генерал вытаращился на инженера так, будто увидел, как тот превращается в ужасного оборотня из фильма ужасов.

– «Медведю»?!

– Да, и ты мне подыграешь.

***

Они действительно нашли Михаила в столовой, где тот беззаботно беседовал с поваром на тему дорогих столичных ресторанов. Теневой закинул удочку, и Терецкий, ещё не успевший остыть после последних происшествий, клюнул на крючок. Инженер предложил юноше оценить на прощанье ещё один опытный образец под названием «Медведь», и Кураев подыграл ему на удивление умело. Под конец главному инженеру показалось, что даже генерал проникся искренней антипатией и ненавистью по отношению к малолетнему психопату.

Они провели молодого человека в помещение, заполненное какими-то приборами, агрегатами, частями микроплат, покрытыми толстым слоем пыли. Там, в дальнем углу, очищенном от мелкого металлического мусора, возвышался образец экзоскелета, созданного около десяти лет назад, примерно в то время, когда в последний раз тут гостил Миша Терецкий со своим отцом, будучи ещё совсем ребенком.

С минуту Терецкий не спускал глаз с образца, напоминавшего огромную статую какого-то чудища, раза в три превышавшего человеческий рост. Он лишь отдалённо напоминал последнюю модель, которую он сам испытал некоторое время тому назад. В облике этой махины было что-то пугающее, словно его внешний вид был скопирован не с человека, а с какого-то монстра или опасного хищного зверя, встающего на задние лапы. В нём действительно было что-то от облика медведя.