Суд Блека И Джека (СИ)

Саймон закончил ритуал прощания с умершей и подошёл ко мне. Жестом я указал на коридор, откуда шёл несколько иной свет, будто источник света загородили, или там не хватало пары светильников. Мы вытащили из кобуры лучемёты, медленно подходя к двери, напарник толкнул дверь, и оружие в его руке дёрнулось от увиденного. Я заглянул за угол, и моему взору предстала неприятная картина. Полевой медик-техник сидел, прислонившись к стене коридора, всё вокруг было в следах от выстрелов и подпалинах. Шлем был откинут в сторону двери, откуда мы всё это и наблюдали, вокруг тела лежал разбросанный медицинский комплекс с пневматическими шприцами, большинство ампул были пустыми. Голова мужчины была наклонена к нам макушкой, в которой зияла сквозная дыра от пулевого ранения. Средство суицида находилось в левой окоченевшей руке, а о том, что это было самоубийство, говорило буквально всё. Обтекаемый крупнокалиберный пистолет был покрыт следами давно засохшей крови. Не знаю, от каких видений он отстреливался, но досталось всему, особенно освещению в коридоре. Стена позади трупа была забрызгана бывшим содержимым черепа специалиста.

— Всё чудесатее и чудесатее, — растягивая каждое слово, произнёс я.

Саймон за два шага оказался у трупа, начал перебирать ампулы и разглядывать биомонитор на запястье агента из второй группы. Взмахом руки он подозвал меня. Как только я присел рядом с ним, он поднёс к моему носу ампулу. «Тидроцилин» — биологически активное средство для угнетения ЦНС человека. Обычно используют для некоторого рода подавления способностей одарённых, или же против их воздействия на том, кто хочет ему противостоять. После стольких лошадиных доз он не смог бы даже пальцем пошевелить, только вот смог и даже мозги себе вынес. Не важно, какая последовательность, даже после одной ампулы ты теряешь связь с реальностью, а тут их сколько… пять? Шесть? Не могу представить уровень адреналина в его крови, что такие сильные наркотики не оказали эффекта. Даже не знаю, кому пришлось хуже, Лауре или же нашему «найдёнышу». Обе смерти жуткие и неприятные. Но не покидает голову один вопрос.

— Ты сказал, причиной смерти групп было кровоизлияние в мозг. А это тогда что? — я указал на дыру в голове парня.

— Так показали биометрические мониторы большей части бойцов, после приходили противоречивые данные. Уровень стресса у многих зашкаливал, и они стали недееспособны ещё до смерти.

— Либо данные подменили, либо мониторы врали. Второй вариант более логичный. Если мы отрезаны от связи, как думаешь, может система жизненных показателей сбоить?

— Никто не копался в данных досконально. Они же не могли просто прилететь сюда и проверить лично причину смерти каждого, это не станция казино и не курортная планета. Лаура была права, это место одержимо, проклято, — открыв клапан скафандра, он снял с шеи парня цепочку с жетоном. — Спи спокойно, брат.

Саймон уложил медика-техника на пол и закрыл ему глаза. Мне осталось только вернуться по нашим следам к остаткам второй группы. Мы повторили процедуру снятия жетонов и прощания с оставшимися. Пару раз напарник мотнул головой и часто начинал моргать, видимо, начал ощущать воздействие Пси-фона в полной мере. Мы оба прекрасно понимали, времени у нас не так много. Те пайки, что рассчитаны на двое суток, ни пригодятся пустоголовым трупам, которыми мы станем, если не поторопимся, оптимисты — эти снабженцы СГБ. Никаких тряпок у нас не было, поэтому трупы остались не накрытыми, но сложенным в ровный ряд, техника мы оставили там, где и нашли его. Как бы грубо не звучало, не стали тратить время и оставили его на месте последнего сражения со своими внутренними демонами.

Я и бравый напарник двинулись дальше по второй палубе. Точных карт не было, поэтому можно было только гадать, куда нас выведет. У нас был примерный маршрут движения в эпицентр Пси-фона на дредноуте, осталось только добраться и выжить. Осматривать каждое помещение не было ни времени, ни желания, мы бросали быстрые взгляды и тут же продолжали движение. Не знаю, кто и когда его переоборудовал, но выглядел он не как древняя развалина, хотя бы те места, которые мы проходили. Насколько ужасно было ангарное помещение, настолько было странным то, что представало нашему взору. Дредноут будто законсервировали, оставив до лучших времён, а не забросили на многие десятилетия, он словно застыл во времени.

— Как ты? — я решил узнать состояние напарника, поэтому поинтересовался.

— Нормально, — коротко бросил Саймон. Значит, не нормально. С расспросами я отстал, на время так точно.