Суд и ошибка

— В ночь на третье декабря я дежурил с полуночи до четырех утра. В мой участок входит и Лоуэр-Патни-роуд. Мне знаком дом подсудимого. Несколько раз я бывал там по разным делам и нередко беседовал с подсудимым. Нередко при встречах он желал мне доброго утра или доброго дня, в зависимости от времени суток. Я знаю, как выглядит его дом ночью. Когда стемнеет, там раньше всех на моем участке гаснет свет, почти всегда незадолго до полуночи. Но в ночь на третье декабря свет в окнах горел еще во втором часу ночи — в окнах второго этажа. Причем во время первого моего обхода, в двенадцать, в них было темно. Свет вспыхнул примерно в половине первого и горел с полчаса. Я обратил на это внимание, потому что знал, что джентльмен слаб здоровьем. Я подумал, не заболел ли он, и подошел к парадной двери узнать, не нужна ли помощь. Дверь была заперта. Звонить я не стал. Пока я стоял у двери, свет погас. Дату я запомнил потому, что сделал пометку в блокноте, на тот случай, если у джентльмена случился приступ и позднее надо будет выяснить, когда это произошло.

Сэр Эрнест начинал понимать, в чем смысл этого загадочного свидетельства, но сделать пока мог не много.

— Это что, у вас обычай такой — стоять под дверьми обитателей вашего участка, на тот случай, если понадобится сиделка? — не скрывая сарказма, осведомился сэр Эрнест.

— Нет.

— Тогда почему ж вы в данном случае так поступили?

— Так случилось, что я знаю, каким заболеванием страдает джентльмен, вот и подумал, что может возникнуть срочная надобность вызвать помощь.

— А вам не приходило в голову, что воспользоваться телефоном в таком случае гораздо быстрее?

— Я знал, что в доме живут только женщины, и если джентльмену плохо, им будет спокойней знать, что под рукой есть мужчина.

— И долго вы стояли под дверью?

— Всего минуту-другую, а потом свет погас.

— Вы говорите, что заметили свет еще в половине первого. Тогда вы не подошли к дому?

— Нет.

— Почему?

— Я не думал, что это необходимо. Но когда я снова прошел мимо дома, спустя полчаса, свет горел по-прежнему, и это меня удивило. И пока я стоял у дома, свет погас.

— В какое время вы дежурили той ночью?

— С полуночи до четырех утра.

— Вы каждую ночь обходите свой участок в эти часы?

— Нет, мы меняемся.

— И как часто вам выпадают ночные дежурства?

— Раз в шесть дней.

— Значит, в течение пяти дней из шести у вас нет возможности наблюдать за домом подсудимого глубокой ночью?

— Верно.

— Следовательно, у вас нет оснований утверждать, что есть что-то необыкновенное в том, что в доме ночью горит свет?

— Прежде я никогда такого не видел.

— Вы увидели свет сквозь шторы?

— В просвет между шторами.

— Шторы были неплотно задернуты?

— Между ними виднелась полоска света.

— А вот если бы шторы были задернуты как полагается, вы могли бы сказать, горит в комнате свет или нет?

— Не знаю.

Пожав плечами, сэр Эрнест сел.

И опять мистер Бэрнс задал своему свидетелю один-единственный вопрос:

— Вы уверены в том, что с половины первого до часу ночи в окнах второго этажа дома подсудимого горел свет и это вас удивило?

— Уверен.

Сэр Эрнест обратился к судье:

— Ваша честь, боюсь, мне придется еще раз воззвать к вашей снисходительности. Дело обстоит так, что всплыли некоторые вопросы, и было бы справедливо, если бы подсудимый получил право ответить на них. Вы позволите мне еще раз попросить его ненадолго занять свидетельское место?

— Пожалуй, — со вздохом согласился судья.

Мистер Тодхантер, который последние полчаса с трудом удерживал на лице маску невозмутимости, серьезно рискуя жизнью, был бережно препровожден на свидетельскую трибуну.

— Мистер Тодхантер, — начал сэр Эрнест тоном глубокого соболезнования, — вы можете сказать нам, горел ли свет на втором этаже вашего дома с половины первого до часу ночи третьего декабря прошедшего года?

— Нет, не могу.

— А у вас имеется какое-то объяснение этому факту?

— Разумеется. Я страдаю бессонницей, часто просыпаюсь посреди ночи. Когда понимаю, что мне уже не уснуть, я включаю свет и берусь за чтение.

— Такое бывает часто?

— Очень часто.

— Какие шторы у вас в спальне?

— Из плотного репса на подкладке, — гладко отозвался мистер Тодхантер. Еще не хватало, чтобы его ловили на бытовых деталях.

— Можно сквозь них с улицы увидеть горящий в комнате свет?

— Не думаю.

— На ночь шторы в вашей спальне задергивают?

— Насколько я знаю, да.

Тут уж сэр Эрнест ухватил быка за рога.

— Мистер Тодхантер, скажите нам, было ли такое, чтобы в ночь на третье декабря вы вышли из дома, проникли в сад мисс Норвуд, там у беседки сделали свой первый выстрел из револьвера и вернулись домой примерно в половине первого ночи?

Мистер Тодхантер изумленно уставился на него.

— Не могли бы вы повторить?

Сэр Эрнест повторил вопрос.

— Боже мой, конечно, такого не было! — воскликнул мистер Тодхантер.

Сэр Эрнест вопросительно взглянул на мистера Бэрнса, но тот, не сводя глаз с потолка, безмолвно покачал головой.

— Благодарю вас, мистер Тодхантер, — сказал сэр Эрнест.