Суд королевской скамьи

Субботний вечер они провели в предместье Парижа вместе с французским издателем Кэди, а в воскресенье Эйба и леди Сару пригласил Питер ван Дамм, устроив для них прекрасный обед, на котором присутствовали мадам Эрика ван Дамм и двое их детей, оба студенты Сорбонны.

Дочь, тихая милая девушка, ушла в свою комнату. Антон ван Дамм извинился перед гостями: у него уже назначена встреча, но дал обещание приехать в Лондон для встречи с Беном и Ванессой.

— Пока ход процесса складывается не лучшим образом, — сказал Питер.

— Пока присяжные не выражают никаких эмоций. Мы получили сообщение из Польши, что доктор Лотаки будет свидетельствовать не в нашу пользу и, более того, так и не удалось разыскать Эгона Соботника.

— Времени у нас немного, — сказал Питер. Он кивнул жене, и, поняв намек; Эрика предложила леди Саре осмотреть квартиру, что дало возможность мужчинам остаться с глазу на глаз.

— Абрахам, я все рассказал детям.

— Я уже вечером догадался об этом. Должно быть, это было очень нелегко.

— Странно, но далеко не так трудно, как мне представлялось. Вы отдаете детям всю свою любовь, все свои знании и все же боитесь, что в критическую минуту потеряете их. Так вот — этого не произошло. Они плакали, в особенности из-за матери. Мой сын Антон сказал, что ему стыдно: он не знал этого раньше и он мог бы помочь мне в трудные минуты. И Эрика объяснила ему — у нас установились такие отношения,что они в немалой мере возмещали отсутствие близости.

Эйб кивнул.

— И все же мне не хотелось бы видеть вас в роли свидетеля, — сказал он. — Я понимаю, что вы думаете об этом.

— Я читал вашу книгу, Кэди. И мы оказались способны взять на себя груз, который обыкновенная супружеская пара не вынесла бы. И теперь нас четверо, до глубины души убежденных в необходимости...

— Я не могу позволить вам пойти на это. Ведь кроме того, одна из тем, которые затрагивает это дело, — унижение человеческого достоинства.

Антон ван Дамм ждал возвращения Эйба и леди Сары в холле «Мориса». С их появлением оии все направились в бар.

— Я догадываюсь, почему ты тут оказался, — сказал Эйб.

— Угрызения совести мучают отца день и ночь. И если делу угрожает опасность быть проигранным и Кельно не расплатится за то, что он делал, отец готов вытерпеть гораздо больше, чем предстать на месте свидетеля.

— Антон, когда мне пришлось заняться этим делом, я понял, что такое месть. Так вот — сейчас я изменил свою точку зрения. Адам Кельно как таковой не представляет большого значения. Но мы, евреи, должны делать все, чтобы история не была забыта. Мы должны снова и снова напоминать о ней. Мы должны бороться с унижением, которому нас подвергают, пока нас не оставят в покое.

— Вы ждете воздаяния, мистер Кэди, на небесах.

А я хочу увидеть его еще на земле.

Улыбнувшись, Эйб взъерошил волосы юноши.

— У меня есть сын и дочь примерно твоего возраста. И пока мне не удавалось их переспорить.

«Внимание! — оповестил громкоговоритель аэропорта Хитроу. — Совершил посадку самолет из Тель-Авива»

Едва только открылась дверь таможенного отделения, как Шейла Лем стремительно направилась к небольшой группе растерянных пассажиров. Доктор Либерман назвал себя и представил двух женщин и четырех мужчин. Свидетели из Израиля.

— Как хорошо, что вы приехали, — говорила Шейла Лем, обнимая каждого из них. Джейкоб Александер немым изумлением наблюдал за девушкой, которая работала с ним пять лет, — именно она в долю секунды поняла, что новоприбывшие нуждаются во внимании, которое должно успокоить их. В свое время они представляли собой лишь безликие номера в шеренге себе подобных, но вот они здесь, узники Ядвиги.

Шейла преподнесла каждому по небольшому букетику цветов и провела их к ждущей веренице машин.

— Абрахам Кэди не мог приехать встречать вас и выражает свои сожаления. Его внешность слишком хорошо известна, и его присутствие могло бы помешать вашей анонимности. Тем не менее он с нетерпением ждет всех вас и просит отобедать с ним завтра вечером.

Через несколько минут приезжие почувствовали себя несколько уверенней и расселись по машинам.

— Если бы они не были столь усталыми, — сказала Шейла доктору Либерману, — я думаю, их порадовала бы небольшая поездка по Лондону, чтобы они могли познакомиться с нашим городом.

После показаний Адама Кельно на свидетельском месте оказался доктор Гарольд Боланд, известный анестезиолог, который подтвердил слова сэра Адама, что спинномозговая инъекция считается простым и надежным методом.

Он был ветераном медицины, который провел сотни таких обезболиваний с применением морфия и без него, и поддержал точку зрения сэра Адама Кельно.

Брендон О'Коннор подверг его короткому перекрестному допросу.

— Значит, пункция, если ее правильно делать, является относительно простым делом?

— Да, если за это берется столь опытный врач, как сэр Адам.