Суд народа. Тайны Великой чистки

На голове гостя красовалась светло-синяя фуражка офицера НКВД, а в петлицах на гимнастерке – три ромба – комиссар госбезопасности 3-го ранга (соответствовало армейскому званию генерал – майора – прим. ред.). Хотя в тридцатые годы погранвойска входили в состав НКВД, но они были относительно автономной структурой, так же как и милиция или пожарные. Каждое из этих ведомств занималось решением своих узких задач. Милиция обеспечивала общественный порядок и боролась с уголовной преступностью. Пожарные тушили пожары. А пограничники охраняли государственную границу и ловили нарушителей. Крайне редко руководители краевых и республиканских органов внутренних дел посещали погранзаставы.

Меня насторожило еще и то, что высокопоставленного офицера НКВД сопровождал человек, который отвечал за организацию разведки в погранотряде. 5-ое отделение штаба занималось вопросами пограничной разведки и не подчинялось разведотделу УНКВД по Дальневосточному краю или штабу Дальневосточного военного округа. Это нам еще в училище объяснили.

Аргунов и раньше появлялся у нас с кем-либо из проживавших в приграничной зоне советских корейцев. Правда, не на самой заставе, а в ее окрестностях. Там, где укажет начальник нашей заставы. Туда подходил я или другой заместитель начальника заставы – Самохин Виктор, а потом кто-то из нас вел гостей к самой границе – к тому месту, где было организовано «окно», через которое агент должен был тайно проникнуть на территорию Маньчжурии. Там старший лейтенант прощался с лазутчиком, часа два внимательно наблюдал за происходящим на чужой территории, а потом мы вдвоем возвращались на заставу. Доложив начальнику заставы о проведенной операции, он уезжал в штаб пограничного отряда. Иногда мы, наоборот, ждали прихода агента с сопредельной территории – часами лежа в секрете. Бывали дни, когда мы уходили с границы, так и не встретив разведчика. Когда это случилось впервые, я, видя мрачное лицо Аргунова, предположил:

– Может он завтра придет. Я ребят предупрежу, что бы они если нарушителя обнаружат, то поаккуратнее его задерживали.

– Нет, – глухо ответил спутник, – он уже не вернется. Либо его японцы схватили или он пока еще скрывается от них… Он знает, что «окно» для него только сегодня открыто или через три дня. Не будет он просто так рисковать. Три «ходки» успешных и четвертая… Жалко парня. У него здесь подруга осталась.

– Так зачем он рисковал тогда? – удивленно спросил я.

– Зачем, – машинально переспросил собеседник, – Он родился и вырос здесь. И это не только наша с тобой, но и его Родина. И ради нее мы все трое жизни рискуем. Ты здесь давно служишь?

– Второй месяц пошел, – гордо заявил я.

– А я уже три года. И много чего повидал. Тишина на границе – она обманчива. Японцы еще с Гражданской войны все пытаются наш Дальний Восток захватить. Силы копят, что бы на нас напасть. Неясно, правда, где они нанесут первый удар. Вот для этого советские граждане из числа корейцев по заданию штаба нашего погранотряда тайно проникают на территорию Маньчжурии. Хотя и враг не дремлет и сам регулярно засылает к нам шпионов и диверсантов. Обычно корейцев. Их очень много живет по обе стороны границы. И очень сложно понять, кто из них, а кто враг…

Комментарий Александра Севера: