Читаем Суд последней надежды полностью

В конце концов Бейкер изложил историю, исходя из которой Брайты были виновны в убийстве первой степени. Он заверял, что они заявили: никакому, мол, паршивому полицейскому не удастся нас арестовать, а затем один из них стал шарить под одеялом явно в поисках оружия; полицейские же, навалившись на них, всего лишь старались «успокоить» братьев Брайт, «пошлепывая» их и прося утихомириться.

Когда Бейкер в первый раз излагал свою историю окружному прокурору, она была несколько более выразительной и красочной. В то время он рассказал, как полицейский «врезал ему (Коку) между глаз». Во время же суда он уже утверждал, что Кок «как пуля» выскочил из спальника и «насел» на Мартина Ланга, прижав его к бамперу машины, а Сиборн обхватил его сзади и оттащил в сторону, к изголовью постели. Кок «даже не пошатнулся». Согнувшись, он вытащил из под одеяла ружье, и Бейкер успел даже трижды вскрикнуть: «Осторожно, ребята, у него винтовка!»

После того, как Бейкер закричал во второй или в третий раз, раздался выстрел и одновременно с ним на них «налетел» Джон.

Такой ход событий, конечно же, делал обоих братьев виновными в убийстве первой степени, но он включал в себя деталь, которая трудно поддавалась объяснению. Что делали полицейские в то время, пока Бейкер дважды, а может и трижды (у него нашлось время на три предупреждения), кричал им: «Осторожно, ребята, у него винтовка!»?

Как было установлено в суде, ни Ланг, ни Кларк не успели выстрелить даже по одному разу. Револьвер Кларка так и остался в кобуре; оружие Ланга было найдено на земле рядом с телом Сиборна.

Другие свидетели утверждали, что пистолет был и у Сиборна, но шериф отрицал этот факт.

Собственный пистолет Сиборна был найден среди багажа в его машине и был опознан сыном.

Так что же на самом деле там произошло?

Полицейские тщательно обыскали все вокруг и нашли всего лишь две пустые гильзы — следы двух выстрелов из ружья Брайтов. Ничего больше найти им не удалось — в противном случае они представили бы эти доказательства суду.

Кто же выпустил остальные пули? И в кого они были направлены?

Как можно было объяснить положение, в котором было найдено тело полицейского Кларка?

Джеймс М. Аллен, который был назначен специальным прокурором по этому делу, ныне занимал пост старшего судьи в графстве Сискийу. После того как «Аргоси» начал публикации по этому делу, Джеймс Аллен предпринял попытку объяснить странное положение тела Кларка тем, что в момент смерти он… молился.

Фактически же, пытаясь объяснить положение тела, Джеймсу Аллену пришлось бы признать, что в схватке принимала участие собака и кто-то, пытаясь убить ее, по ошибке попал в Кларка, или же ему надо было создавать какую-то другую теорию, которая могла бы дать объяснение столь странному положению тела. Оно находилось на небольшом отдалении от того места, где спали братья Брайт, и, судя по тому, как вошла пуля, было видно, что человек стоял на четвереньках и нижняя часть тела была выше головы.

Что заставило его принять такое положение?

Он молился?

Нельзя не признать такое поведение более чем странным для полицейского, когда, приступив к задержанию и начав избивать двух человек дубинками, он внезапно решает отбежать на несколько шагов, встать на колени перед лицом тех, кого он только что пытался арестовать, опустить локти на землю, накинуть полы плаща на голову, приподнять заднюю часть тела и, заняв столь странное положение в столь неподходящее время, просить божественного руководства.

Если отказаться верить рассказу Бейкера, что он, мол, видел, как пуля расщепила бревно, тогда мы ставим себя в положение, при котором должны подвергнуть сомнению все, что рассказывал Бейкер, ибо он очень красочно описывал летящие щепки и обнажившуюся из-под них древесину. Говорил ли он правду или же лгал, но, во всяком случае, он настолько путался в своих показаниях, что полагаться на них было нельзя и ценности они не имели.

Но если даже Бейкер что-то и напутал с этим бревном, а во всем остальном говорил правду, очевидно, что было произведено как минимум семь выстрелов — одним был убит Кларк, другим — Сиборн, одна пуля попала Лангу в ногу, а две ему в голову, еще один выстрел был направлен в Бейкера и еще один был сделан тем, кто стрелял в Брайтов из мощного ружья того же типа, что и 30-30.

В винтовку Брайтов 30-30 была вставлена обойма. В ней было шесть патронов.

Любой, кто разбирается в огнестрельном оружии, понимает, что два выстрела в голову Ланга не могли быть сделаны из ружья 30-30.

Необходимо вспомнить, что у братьев Брайт было и автоматическое оружие 32-го калибра.

Могли ли пули, попавшие в голову Ланга, быть выпущенными из него?

У автоматического оружия есть одна характерная особенность. После выстрела оно тут же выкидывает пустую гильзу.

Если бы из автоматического оружия Брайтов 32-го калибра были сделаны эти выстрелы, то в руки полиции обязательно попали бы две пустые гильзы с такими характерными особенностями, что не было бы сомнений, из какого оружия они были выкинуты.

Но ничего подобного найти не удалось.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука