Суд последней надежды

Нельзя забывать и о тех семи выстрелах, которые якобы были сделаны из ружья, в обойме которого было всего шесть патронов, после которых на земле остались всего лишь… две пустые гильзы.

Если же учесть, что старатели тщательно промыли всю землю вокруг в поисках пуль и не нашли ни одной, то возникает совершенно другая картина событий, чем та, что представило следствие.

И суд и обе стороны, кажется, недооценили чертовски важное показание Бейкера, что после первого выстрела он подошел туда, где стоял Ланг.

Показание это было дано Бейкером под присягой во время суда. Ему было уделено определенное внимание во время жаркого перекрестного допроса, когда обе стороны старались уточнить некоторые другие детали дела, но были, очевидно, причины, по которым на это важное заявление не обратили внимания.

Если оно соответствовало истине, то эти слова становились исключительно важны. В противном случае Бейкер или врал, или ошибался.

Следствие, естественно, хотело обнаружить те две пули, которые, в соответствии с его теорией, были выпущены в голову Ланга, когда тот лежал на земле. Старатели со своими лотками доказали, что пуль там не было. Другими словами, эта версия опровергалась.

После этого следствие не обмолвилось об одном жизненно важном доказательстве, которое было известно только ему.

Если бы защита знала о нем, вполне возможно, что приговор братьям Брайт был бы отменен Верховным Судом штата Калифорния.

Брайты об этом не знали.

Никто из тех, кто участвовал в защите, не был осведомлен об этом обстоятельстве, пока независимые расследователи «Аргоси», спустя шестнадцать лет после перестрелки, не начали раскапывать свидетельства по этому делу.

Дело было очень интересным.

Когда все факты были представлены вниманию губернатора Эрла Уоррена и высших судебных властей штата, все свидетельства подверглись тщательному изучению.

Впервые после приговора братьям Брайт Верховный Суд Калифорнии дал определение ситуации, оценив ее как «преднамеренность», в оценке происшествия как убийстве первой степени, и в свете нового определения стало ясно, что братья Брайт вряд ли могли быть обвинены в столь тяжком преступлении, если даже принять во внимание самые убедительные доказательства следствия.

Верховный Суд решил даровать Брайтам условно-досрочное освобождение.

Когда я пишу эти строки, они, выйдя из тюрьмы, прилагают все усилия, стараясь снова приспособиться к жизни в этом странном, так изменившемся мире.

Эти люди выросли на свежем воздухе, в горах и на просторах, перемещаясь от одного родника к другому, и все их скитания были окрашены цветом золота, которое они промывали.

Теперь им приходится привыкать к «цивилизации», к порядку и дисциплине, которых требуют от них условия их освобождения, но, по крайней мере, они вышли из этих унылых стен и зарешеченных камер, избавились от духа тюрьмы.

И я надеюсь, что в один прекрасный день они снова вернутся к той простой полудикой жизни, с которой так хорошо знакомы.

После всех этих лет их по-прежнему мучают кошмары о тех двух годах, что они провели в камере смертников, каждый день ожидая встречи с петлей, которая захлестнет им горло. Этот горький опыт оставляет на душе неизгладимый след.

6

Дело, которое через некоторое время было предложено нам для расследования, включало в себя факты, которые вряд ли могут встретиться в жизни обыкновенного человека. Тем не менее, мы решили все же заняться историей человека, которого я позволю себе назвать Ричардом Роем.

Думаю, он бы не возражал, если бы я назвал его подлинным именем, но у него есть юная дочь и для ее душевного спокойствия я предпочел бы называть его Ричардом Роем.

Он был типичным средним гражданином. Высококвалифицированный механик, с хорошей работой, достаточно общительный, с массой друзей. Он любил охоту и рыбалку, и лицо его отличалось здоровым цветом, как у человека, который много времени проводит на свежем воздухе.

У него была симпатичная жена, на которую он всегда мог положиться, хороший дом, ребенок и установившееся положение в обществе.

Он был женат достаточно давно, и его жене не приходилось жаловаться на благополучие, которого ему удалось добиться, она была скорее исправной хозяйкой дома и матерью, чем компаньоном в его делах.

Ричард Рой встретил симпатичную двадцатисемилетнюю разведенную женщину. Эта молодая особа была хохотушкой и физически весьма привлекательной для мужчин.

Прошло немало времени, пока знакомство Ричарда Роя с этой женщиной перешло в физическую близость. Оно дало ему такое удовлетворение, которого он все время подсознательно искал.

Когда его отношения с этой женщиной стали столь близкими, он понял, что ни его дом, ни жена, которую он по-настоящему любил, ни его охота с рыбалкой, ни круг его друзей — ничто до сих пор не давало ему ощущения полного счастья в жизни.