Суд последней надежды

— Нам очень жаль, Фаулер, но теперь ты считаешься арестованным по подозрению в убийстве Хелен Биверс.

Или же они могли просто сказать:

— У нас есть основания подозревать, что тебе что-то известно об убийстве Хелен Биверс, и мы собираемся отправить тебя в Дункан, где ты будешь допрошен. Ты можешь, конечно, сказать о презумпции невиновности и неприкосновенности личности, если хочешь, но в таком случае нам придется выдвинуть против тебя обвинение в убийстве.

Что за всем этим кроется?

Выяснилось, что ведущие газеты Оклахомы задавались тем же вопросом.

Вот, например, отрывок из статьи «Трибуны», выходящей в Тулсе:

«Отдел помилований и условных освобождений, как сообщил нам его глава Том Филипс, вчера созвал специальную встречу, посвященную делу Лефти Фаулера. Оно второй раз захватило всеобщее внимание благодаря публикациям в журнале «Аргоси» и деятельности трех известных в Оклахоме адвокатов, среди которых и глава Гильдии.

Фаулер — это бывший полицейский из Дункана, который пять лет назад признался в убийстве официантки. Он был приговорен к пожизненному заключению. Он утверждает, что его жестоко избивали, и он сделал признание, чтобы спастись от дальнейших пыток. Эрл Стенли Гарднер, писатель и создатель Суда Последней Надежды, поверил ему и убедил включиться в дело трех юристов, которые решили добиваться помилования Фаулера.

Ситуацию можно было бы воспринимать как столкновение мнений Гарднера и его соратников, с одной стороны, и судьи, прокурора, членов жюри — с другой, если бы не было представлено множество достаточно странных фактов…

Пока Фаулер отбывал свой срок в тюрьме в Ваурике, он привлек внимание автора детективных романов. Выяснилось, что в камеру вместе с ним поместили подставного пьяницу, который оказался работником сыскного бюро. Поддельный адвокат добился его освобождения, а затем патруль задержал их на дороге между Ваурикой и Чикашей, обвинив в краже машины. Автомобиль не числился среди украденных, но положил начало драме…

Учитывая сказанное, мы хотим знать о деле во всем объеме. Если предлогом, чтобы посадить Фаулера в тюрьму на несколько дней, стало его появление за рулем в нетрезвом виде, почему он не мог быть арестован по новому ордеру, когда уже сидел за решеткой?…»

Фаулер дал несколько признательных показаний. Первое просто не было пущено в дело. Оно не содержало в себе тех фактов, которые к тому времени уже были известны полиции, и поэтому оно их не удовлетворило.

Стоит обратить внимание на последние строчки его первого признания:

«Это заявление сделано мною, Э. Л. (Лефти) Фаулером, 25 марта, в 5 часов дня…»

И вот что он пишет в своем заявлении:

«Никто, наверно, не посмеет отрицать тот факт, что последнее заявление было написано через четырнадцать дней после первого ареста Фаулера, и за этот период времени ему пришлось посидеть в трех различных тюрьмах…»

В деле Лефти Фаулера есть несколько деталей, которые просто не имеют смысла, как бы не смотреть на них.

Хелен Биверс исчезла вечером 23 января. Ее исчезновение продолжало оставаться загадкой, пока 9 февраля некий человек не открыл багажник своего автомобиля, стоявшего на заднем дворе. У машины спустили шины, и ее хозяин хотел подкачать их.

Подняв крышку багажника, он увидел замерзшее и хорошо сохранившееся тело Хелен Биверс. Она лежала на спине с подогнутыми коленями, так чтобы можно было прикрыть багажник. Одежда была задрана кверху и нижняя часть тела была обнажена. Хелен Биверс была избита до смерти и залита кровью.

Обследование показало, что Хелен Биверс была довольно полной девушкой, весившей сто сорок фунтов. Она была убита ударами по голове. Патологоанатом насчитал не менее тринадцати нанесенных ей ран, каждая из которых могла убить ее. Признание же, которое властям наконец удалось получить от Фаулера, говорило, что он дважды ударил Хелен Биверс, очевидно кулаком. Он «не помнил», пускал ли он в ход какое-то оружие и наносил ли ей больше двух ударов.

Спустя некоторое время после убийства сосед Лефти нашел под крыльцом огромный двенадцатидюймовый гаечный ключ. Он был покрыт грязью с прилипшими к ней листьями, и начав было отмывать его в керосине, сосед тут только увидел, что на гаечном ключе — пятна крови с прилипшими к ним волосами. Он отнес ключ в полицию.

Полиция, в свою очередь, отправила ключ в ФБР. Там выяснили, что на ключе не было пятен крови. К инструменту прилипли несколько волос, сходных с волосами Хелен Биверс, но решительно утверждать это было нельзя, потому что между ними было некоторое различие.

Управление полиции в Дункане, очевидно, исходило из того, что исчезновение вещественных доказательств не представляет собой ничего особенного. После расследования одного дела о взломе было изъято большое количество гаечных ключей, которые «для сохранности» сложили в шкаф у шефа. Все они исчезли. И так как теоретически орудием убийства был большой гаечный ключ марки «Гигант-Вестерн», возникла идея, что Лефти, как полицейский, имевший доступ в кабинет начальника, похитил один из этих ключей или все.

В теории этой было полно неувязок.