Суд волков

– Вы меня опечалили, – сказала Жанна, помолчав. – Я не знала, что вам так тяжело… Я приглашала вас по дружбе, потому что вы были внимательны ко мне… С того дня, как вы дали мне этот отвар, когда у меня были приступы дурноты…

Госпожа Контривель наклонилась и похлопала гостью по коленке:

– Знаете, Жанна, большей частью все важное совершается в молчании. Вот, я все сказала. Посоветуйтесь с мужем и дайте мне знать о вашем решении.

Вот она опять, двойственная природа вещей: женщина, от которой Жанна никогда не ждала ничего, вдруг одарила ее по-царски только за то, что к ней отнеслись по-дружески.

10 Голос крови

Жак поехал в Лион, чтобы оценить суконную мануфактуру. Вернулся ошеломленный. – Эта женщина делает нам поистине королевский подарок. Мануфактура по-настоящему стоит шестьдесят тысяч ливров!

Он поспешил нанести визит госпоже Контривель. Та встретила его прищурившись.

– Вы выглядите прямо как волхв, – сказала она.

– А вы сами разве не царица Савская? – парировал он. После полудня они пошли к нотариусу.

Так госпожа Контривель вошла в их семью.

Почти каждый вечер она ужинала на улице Бюшри, и в доме ей отвели комнату. Она давала Жаку множество советов относительно тонкостей ремесла, включая сведения о рынках, где совершались самые выгодные сделки: ярмарки в Лионе, в Шалон-сюр-Сон и в Дижоне.

Франсуа и Жозеф вернулись из Орлеана.

Жанна вопросительно посмотрела на сына.

Чему он научился? Переводить с греческого и латинского сообщил он. Он учился фехтовать, петь и играть на виоле. Наставники были добры, пища скудна. Завел ли он друзей? Да, во время стрельбы из лука. Он оказался лучшим в классе, хотя был самым младшим.

Она осведомилась об однокашниках: дети аристократов и богатых горожан.

А Жозеф на расспросы Жака и Анжелы отвечал шутливо:

– Чему я научился? По правде говоря, ничему, если не считать греческого и латыни. Христианские школы ничуть не лучше еврейских. Везде толкут воду в ступе. По философии вдалбливают какие-то постулаты, нарочно забывая сказать, что все они созданы человеческим разумом. Уверяют, будто само понятие Бога является доказательством его существования: Si Deus est Deus, Deus est[17]. Но, допустим, я измыслю женское божество – как с этим быть? Si Dea est Dea, Dea est[18]. Ax нет, я кончу на костре!

Анжела корчилась от смеха, а Жанна с тревогой слушала этого юношу, которого находила опасно одаренным.

– Надеюсь, ты держишь язык за зубами, – заметил Жак.

– Ах нет, дорогой брат, держу я разум и приучаю язык точно повторять все глупости, какие слышу. Ты послал меня маскироваться в коллеж францисканцев, чтобы я чувствовал себя уверенно в христианском мире. Как младший брат, признательный и послушный, я подчинился твоему желанию cum propria ratione creata[19]. В доме отца я был лицемером смиренным, здесь я лицемер честолюбивый.

– Куда тебя это заведет? – спросил восхищенный Жак.

– На престол святого Петра или в ад. Ты даешь мне инструменты власти, следовательно, когда-нибудь я должен буду пустить их в ход.

В июле жара стала удушающей.

Зной взывал к грозам, как больной в горячке жаждет пропотеть. Но стоило грозе прогреметь, как парижане вновь начинали хватать ртом воздух. Гийоме придумал охлаждать несколько фляг с вином в колодце – покупатели повалили валом.

Жозеф с Франсуа уходили купаться на озеро недалеко от Парижа.

Окна держали открытыми в ожидании ветерка. Но в комнаты врывались лишь миазмы уличных сточных канав.

– Жара вредна для младенца, – сказала однажды утром кормилица. – Поверьте, в деревне ему будет лучше, да и нам тоже.

Жанна обсудила это с мужем. Решили ехать.

На сей раз понадобилась не одна, а две повозки. В путь с ними отправились и госпожа Контривель, и Гийоме, которому Жанна разрешила на неделю закрыть лавку и взять с собой невесту. В Ла-Дульсаде было десять спален со всей необходимой обстановкой.

Госпожа Контривель едва не умерла от страха при виде волков, которые выбежали встречать их вместе с собаками. Волчата действительно очень выросли. И она с большой неохотой позволила Батисту положить ее руку им на загривок.

– У них такая жесткая шкура! – отбивалась она.

Им дали обнюхать и Деодата. Никто не понял, почему они заскулили и завиляли хвостом.

Донельзя испуганные Гийоме и его нареченная также подверглись протокольной процедуре. Анжела с изумлением смотрела, как хищники с бурной радостью приветствуют Жака и, завывая, прыгают вокруг него.

Жанна попросила Батиста днем все-таки посадить волков на цепь, поскольку они, при всей привязанности к людям, могут своими ласками сбить с ног кормилицу или госпожу Контривель.

На следующий день все нашли себе приятное занятие. Жозеф и Франсуа пошли купаться на реку Крёз. Жак поехал в Ле-Пальстель, чтобы обсудить с Итье обустройство двух оставшихся ферм. Анжела и госпожа Контривель отправились в Ла-Шатр за покупками. Жанна осталась одна с кормилицей и маленьким Деодатом.

Около полудня она смотрела в окно, радуясь, что через него все видно и можно любоваться природой, не открывая его. Тут она заметила всадника, проезжавшего через подъемный мост.