Суд времени. Выпуски № 01-11

Куликов:Именно. И во многом смена Николая Николаевича, его дяди, и вступление Николая в эту должность были вызваны, на самом деле, значительным недовольством общественным теми поражениями, которые терпела русская армия вплоть до сентября 15-го года. И что там русское общество?! Министры! Вы почитайте записи, которые делал начальник канцелярии Совета Министров того времени: министры, которые поддерживали Николай Николаевича — они в шоке! Они говорят: надо его немедленно сменить, иначе враг дойдет до Петрограда. И дело идет вообще об эвакуации ценностей Эрмитажа. Вы понимаете? И вот меняется командование, и тут уж, как говорится, трудно сказать — военная стратегия, бог помог или, как это Пушкин писал: «Барклай, зима иль русский бог»…

Кургинян:Там еще «остервенение народа», если Вы не забыли.

Куликов:Да, да, да.

Млечин:И остервенение народа тоже, да.

Куликов:Да, да. Но враг остановился. И действительно, два важных события происходит: это Брусиловский прорыв…

Млечин:Который тогда называли, впрочем, Луцким. Еще добавим для справедливости, что командовал армией, прорвавшей фронт, не Брусилов, а генерал Каледин. Потом просто, при советской историографии, когда Каледина вычеркивали, вся слава досталась генералу Брусилову.

Куликов:И потом мы забываем о событиях, которые происходили на Кавказском фронте…

Сванидзе:Время истекло. Завершайте Вашу мысль.

Куликов:Да, прошу прощения, заканчиваю. Там командовал Николай Николаевич, смещенный вот на тот пост командующего кавказской армией, и там фактически почти вся Восточная Турция была оккупирована. И самое главное… Прошу две секунды. В марте 1916 года, это уже личная заслуга царя, потому что ведение высшей внешней политики — это была его прерогатива…

Сванидзе:Завершайте.

Куликов:…был заключен договор с Англией и Францией о том, что по окончанию войны в полное обладание России поступят Константинополь и проливы Босфор и Дарданеллы.

Сванидзе:Спасибо.

Млечин:Благодарю Вас, Ваша Честь.

Сванидзе:Сергей Ервандович, прошу Вас. Вы можете задать вопрос свидетелю защиты.

Кургинян:Может быть, я случайно чего-то не знаю, и мы войну выиграли?

Куликов:Понимаете, можно сказать одно: что Николай II, пока он занимал пост верховного командующего, он войны не проигрывал, потому что просто обстановка на фронте и в области дипломатии — она была, в общем-то, в пользу России.

Кургинян:Это первое…

Куликов:Но когда он был свергнут, произошли события обратного порядка.

Кургинян:Понятно. Значит, мы войну триумфально выигрывали. Хорошо. А свергнут он был по заговору шпионов. Понятно. Теперь скажите, пожалуйста. Следующий вопрос, насчет Брусиловского прорыва. Это было крупное дело, да?

Куликов:Естественно.

Кургинян:Почему оно оказалось провалено? Кто за это отвечает?

Куликов:Что значит провалено?

Кургинян:Брусиловский прорыв не привел к победе в войне, а у нас был шанс. Был шанс или нет?

Куликов:Нет, но…

Кургинян:Не было. Хорошо.

Куликов:Нет-нет!

Кургинян:Был? Да или нет?

Куликов:Прорыв обеспечил шанс достичь победы в 1917 году. Вот так.

Кургинян:То есть Брусиловский прорыв в течение ближайшего времени не привел бы к победе, если бы… Ведь мы же все говорим «если бы»…

Куликов:Ну, извините, один прорыв в войне победы не обеспечивает.

Сванидзе:Господа, время завершено.

Кургинян:Австро-Венгрия не рушилась?

Куликов:Фактически рухнула.

Сванидзе:Я бы хотел здесь внести некоторую ясность в порядке просто напоминания исторического о том, как завершилась Первая мировая война для России. Она не была выиграна Россией, но она и не была проиграна. Большевики, придя к власти, вывели Россию из войны, и война была выиграна странами Антанты у Германии уже без участия России. То есть союзниками России.

Сегодняшним слушанием рассмотрение этой темы ограничиться не может. Завтра мы продолжим слушания по этой теме.

Сейчас заключительное слово сторон по сегодняшнему дню слушаний. Повторяю еще раз, не по теме, а по сегодняшнему дню слушаний.

Итак, слово предоставляется стороне обвинения. Прошу Вас, Сергей Ервандович.