Суд жестокий и прекрасный (ЛП)

Она послала мне испуганный взгляд, ее лошадь перешла в легкий галоп рядом с моей. Я бросила ей сумку с драгоценностями, и она поймала их, спрятав под свой плащ. Теперь я достаточно ей доверяла. Знала, что если я погибну, она позаботится о том, чтобы другие гибриды могли начать новую жизнь.

Эта нить моей силы снова соскользнула. К счастью, мы выбрались с территории замка. Но мои шансы добраться до городских стен были невелики. Мне казалось, что я смотрю на мир с расстояния в тысячи футов. В ушах у меня непрестанно звенело, а дыхание было поверхностным, слабым.

Я бы спряталась здесь, в городе, если бы пришлось. Пока я могла заползти куда-нибудь в переулок, чтобы отдохнуть, я могла вернуться в..

— Трущобы горят!

Раздавались крики, когда мы мчались по улицам. Моя лошадь встала на дыбы, молотя копытами воздух, когда кто-то метнулся вперед с ведром воды в руке. Я поскользнулась, чуть не потеряв свое место.

— Вы не можете идти этим путем, — крикнул он. — Кто-то поджег здание.

— Какое здание?

— Старый приют.

Тошнота волной прокатилась по мне. Глаза Мадинии встретились с моими.

— Повстанцы, — сказала она. — Это их здание, не так ли?

Да. И то, что он горел, не было совпадением.

— Нам нужно туда попасть.

— Слишком поздно. Если король приказал его уничтожить, он будет усиленно охраняться.

— Я не могу просто оставить их там!

— Они могли бы выбраться.

Мой разум предоставил мне образы Марджи, запертой на своей кухне, — других, сгорающих заживо в их общей комнате.

Нет. Нет, нет, нет. Нам пришлось бы вернуться.

Кто-то схватил поводья Мадинии. Мы обе были нарядно одеты, ехали на лучших лошадях короля по окраинам трущоб. Это делало нас мишенями. Я дернула нить времени на себя, наклонилась и вырвала поводья из его рук.

Время возобновилось, прежде чем я смогла сделать гораздо больше.

Мужчина захлебнулся криком, поворачиваясь, чтобы убежать. Я покачнулась на лошади, все звуки стихли. Затем мы снова двинулись.

— Остановись, — прохрипела я.

— Ты сейчас потеряешь сознание, — прорычала Мадиния. — Просто держись.

Она взяла у меня поводья, пришпоривая мою лошадь. Я зарылась руками в гриву лошади и крепко вцепилась, пока Мадиния руководила нашим побегом.

У меня было плохое предчувствие.

Если бы король был в замке, его бы вызвали все эти крики.

Это означало, что он был у городских стен.

Мадиния развернулась, когда мы галопом поехали по боковой улице, только чтобы обнаружить, что следующая нужная нам улица была перекрыта. Для человека, который большую часть времени проводил в замке, она сумела запомнить множество маршрутов к городским стенам. Снова и снова мы добирались до улиц, которые были перекрыты, и она могла вести нас в новом направлении, пока наконец не показались городские ворота. Моя лошадь сорвалась в галоп без всякого поощрения с моей стороны, и цоканье копыт по камню было единственным звуком в течение следующих нескольких мгновений. Я покачнулась еще раз, заставляя себя низко наклониться, почти прижимаясь к лошади.

Сабиум ждал бы у этих стен. Где все, кого я любила, были собраны в одном месте.

Я скорчилась в седле, мое сердце билось так сильно, что могло сломать ребра.

Мы влетели через ворота в хаос.

Приска

Мир сузился, но я увидела все со следующим вздохом.

Король, окруженный стражниками, Фэрроу, стоящий на коленях у его ног. Странные, высокие женщины, которые выглядели так, словно были сделаны из камня, стояли позади короля. Лориан, в пятидесяти футах от меня, расположился плечом к плечу с другими наемниками. Мои братья — они оба — по бокам Асинии. Триста других заключенных расположились позади них, все они стояли рядом со своими вагонами с поднятыми руками.

Среди них были Вайсер, Марджи и некоторые другие повстанцы.

Я снова обратила свое внимание на короля.

Глаза Фэрроу встретились с моими, а затем его взгляд скользнул к Мадинии, широко раскрытый и наполненный печалью.

— Пожалуйста, — выдавила Мадиния, и король улыбнулся.

От взмаха меча его охранника голова Фэрроу покатилась по земле.

Мадиния кричала и вопила.

У меня не было сил. Не было магии. Не было всего. Но я вырвала поводья из рук Мадинии, развернула коня и поскакала галопом через широкое пространство перед городом. К Лориану.

— Целься! — крикнул король, и я почувствовала, как сотни стрел устремились на меня.

В любой момент они могли выстрелить, и, если мне повезет, я умру мгновенно. Если бы я не была такой, меня бы пронзили насквозь, заставив задыхаться на последних вдохах.

Лориан прорычал мое имя. Этот звук, казалось, был вырван из его души.

Все, что я могла видеть, было его лицо. Все, что я могла чувствовать, был амулет, который я сорвала со своей шеи, камень, нагревающийся в моей руке. Все, что я могла слышать, был смех Сабиума, тот грубый смешок, который я всегда ненавидела.

Но смех короля был заглушен воспоминанием о голосе Лориана в моей голове. О нашей клятве.

— Никто из твоих заключенных не будет жить, если ты не отдашь мне этот амулет.

Я подняла руку. Глаза Лориана впились в мои.