Суда-ловушки против подводных лодок - секретный проект Америки

О своем появлении доложил Эд Джойс и сообщил, что по одному орудию с каждого борта имеет личный состав и готово к бою, и что оба пулемета исправны; жилое помещение в носовой части и жилая палуба заливаются водой. Деккелмэн поблагодарил его и велел проверить спасательные плотики и распределить все, кто не занят на вахтах по двум оставшимся шлюпкам, приказав им находиться вблизи корабля, чтобы принять на борт оставшихся, если корабль пойдет ко дну. Джойс ушел.

На темном полуразрушенном мостике стояла тишина. Никто не произносил ни слова. Леонард, Космидер, Бэрджесс и Деккелмэн молчали. Из штурманской рубки на мостик проникал слабый свет - это старшина рулевых, квартермейстер Джон Далтон при свете фонаря вел ходовой журнал, многократно проверяя счисленное местоположение. Пока подавалась энергия, он в радиорубке ждал на частоте 500 килогерц сообщений береговых радиостанций, которые могли дать пеленг на последней своей передаче. Затем Далтон присоединился к группе. Мичман Леонард прервал тишину риторическим вопросом: сколько бедствий еще сможет выдержать судно? Он знал, что ответа у Деккелмэна на этот вопрос нет, как ни у кого другого. Все понимали, что старушка и так выдержала столь много лишений, чего невозможно было представить. Палуба была покрыта водой до самой передней настройки, и гребные винты торчали над водой. Деккелмэн, вероятно, намеревался находиться на судне, пока оно на плаву, резонно считая, что уцелевшие будут здесь в большей безопасности, чем в шлюпках и на плотиках в бушующем море. Он рискует получить еще один торпедный удар. Все его беспокойство сосредоточилось на орудиях и их расчетах. И все это беспокойство прекратилось в 23:50 в четверг 26 марта 1942 года. Все рухнуло мгновенно и полностью, и что произошло на самом деле - осталось тайной.

Капитан-лейтенант Хардеген был встревоженным свидетелем последних мгновений судна-приманки. Он продолжал держать U-123 в погруженном состоянии после своего "удара милосердия" в 22:30, затем отошел от "Кэролин" примерно на 2000 метров. Удар его второго "угря", однако, не стал добивающим жертву "ударом милосердия" - "Кэролин" оставалась на плаву еще целых восемьдесят минут. Он видел в перископ, как команда снова стала пересаживаться в спасательные шлюпки. Он видел, как носовая надстройка ушла глубже в воду и теперь вода подходила к основанию надстройки посредине судна. Было заметно, что крен на левый борт увеличился. Со стороны кормы были видны в воздухе над водой гребные винты. В 23:27 U-123 всплыла, все еще находясь на безопасном расстоянии, ее стройная рубка черно-серого цвета пряталась в темноте безлунной ночи. Хардеген записал следующее: "Пароход выглядел точно так, каким я его видел при наблюдении в перископ".

В 23:50 Хардеген был свидетелем гибели парохода "Кэролин/корабля ВМС США "Этик". Позднее он записал свои наблюдения в вахтенный журнал:

"27 марта 1942. 05:50 среднеевропейского времени. Произошел сильный взрыв - либо котлы, либо глубинные бомбы, либо боезапас. Больше я этого судна не видел. Не видел и обломков".

Хардеген вспомнил три отчетливых взрыва, произошедших в течение часа и двадцати минут после того, как он выпустил вторую торпеду. За двадцать минут до этих необъяснимых взрывов, он видел "Кэролин" на плаву в том же состоянии - носовая надстройка под водой, вода подступает к надстройке в средней части, винт торчит над водой - так она выглядела после его второго торпедного удара. Очевидно, что она не тонула, или же скорость погружения при наблюдения издалека - была незначительной. Он подозревал, что это взорвались котлы, глубинные бомбы или артиллерийский боезапас.

Это не могли быть котлы, потому что они были уничтожены второй торпедой час назад. Не могли это быть и снарядные погреба, потому что на "Этике" их не было. Снаряды хранились прямо возле орудий в шкафах. Они не могли сдетонировать один или три раза, так же как не могли сами взорваться глубинные бомбы.

* * *