Суда-ловушки против подводных лодок - секретный проект Америки

Расстроенный Легуен отошел на крыло мостика, чтобы побыть одному. Он задавал себе вопрос: есть ли какая-то надежда на успех? Он не хотел отстать от этой подлодки, но он не мог найти и уничтожить ее, пока она находится под водой. Придется подождать, пока пройдет шквал, и надеяться, что он найдет ее на поверхности. Легуен был уверен, что немец всплывет и начнет артиллерийский обстреле близкого расстояния. К 06:30 погода улучшилась и при свете зари нигде всплывшей подлодки не обнаружилось. И звуков из-под воды не доносилось. Легуену пришлось признать факт того, что продолжать поиски при нынешней сомнительной мореходности "Эвелин" неразумно, а любые открытые действия раскроют скрытность корабля. Далее он решил, что если бы подлодка решилась атаковать, она проделала бы это до наступления дня. Так что в этот день белую фуражку Легуену добыть не удалось{132}.

Глава 10.

Конец игры

"Ни в коем случае не отступлю, пока остается малейшая надежда на успех".

Джон Пол Джонс, Париж, Франция, 1778 г.

Решение Хардегена оставаться в подлодке оправдалось. Через полчаса U-123 всплыла. Один из дизелей фирмы MAN ("Машиненфабрик Аугсбург-Нюрнберг АГ" - Прим. авт.) отказал при попытке продуть балластные цистерны{*26}. Сварка решила эту проблему. У Шульца были проблемы и с продувкой некоторых цистерн из-за того, что клапаны заклинило в закрытом положении и их удалось открыть лишь с большими трудностями. Погнутые гребные валы каким-то образом выправились, и неприятные шумы ослабли. Лодка шла относительно стабильно, но аварийное погружение было уже невозможно. Хардеген продолжал движение по поверхности, несмотря даже на осветительные парашютные бомбы, которые бросал самолет к северу у него за кормой. Он шел на юг. Он должен был подзарядить батареи и оторваться от своих преследователей до того, как заря раскроет его местоположение.{133}

Печальный опыт капитан-лейтенанта Хардегена отражен в этих выдержках из его вахтенного журнала:

Каким-то образом мы теряем воздух. Позднее мы обнаружили, что все клапаны выбило и воздух выходит через них... Люк боевой рубки тоже распахнулся, но его удалось закрыть. Для меня удивительно, что враг не проявил настойчивости, используя глубинные бомбы на этом мелководье в обоих случаях. И все, что мы могли делать, так это перемещаться в пределах одного и того же места, обозначавшегося воздушными пузырями, которые поднимались на поверхность: надо подумать, не следует ли покинуть лодку - подняться на поверхность. Мы уже начали подготовку к уничтожению всех секретных материалов. И трудно поверить, что он (преследователь. - Прим. перев.) не хотел найти белую фуражку командира, как доказательство его гибели. Боли бы был день, он смог бы обнаружить лодку. Уверен, что имели дело с неопытными в противолодочной защите людьми. По всей вероятности, они думали, что о нами покончено, когда увидели поднимающиеся пузыри и, в особенности, когда не слышали доносящихся снизу странных шумов.

Этот опыт произвел неизгладимое впечатление на смелого офицера. Внешне Хардеген не проявлял никаких эмоций, переживая страшный опыт и повреждения лодки. Он и его команда были еще живы - и можно было подумать о будущем. Хотя его и не вполне удовлетворяло отступление перед противником, он понимал, что разумнее ускользнуть, чтобы можно было оценить масштаб повреждений U-123 и определить ее способность искать новую возможность для атаки в более благоприятных условиях. Насколько он мог себе представить, данный эпизод завершился. Свои чувства он выразил в вахтенном журнале:

Когда мы снова вдохнули свежесть ночного воздуха, час наших испытаний уже забылся. Теперь у меня была только одна мысль: осталась 1 торпеда и 90 снарядов.

Осторожный и расчетливый Хардеген держался ближе к берегу Флориды. Здесь и тоннажа хватало, и здесь он мог проверить мореходные качества своей поврежденной лодки прежде, чем начать переход через Атлантику в 37 сотен миль{134}.

2 апреля U-123 двинулась на юг; "Эвелин" тем временем пошла на север. Оба корабля требовали ремонта Повреждения "Эвелин" ограничивали ее скорость, а гидролокатор только в пассивном режиме не давал возможности Легуену провести полноценную атаку. Вдобавок, самолет продолжал бросать осветительные бомбы, делая освещенное судно-приманку легкой целью для торпедной атаки идущей под водой лодки. И несомненно, с приближением зари и вне видимости подлодки "Эвелин" лучше было уйти прочь. Легуен понял, что надежды на успех нет. А Хардеген не обращал внимания на близкое соседство хромающей "Эвелин" с ее смертельным оружием. Если бы он подозревал, что это еще одна ловушка подлодок, жаждущая сыграть в кошки-мышки, то к его проблемам добавилась бы еще одна.