Суданские хроники

Тут прибыли всадники, которые направились в сторону Гурмы, в город Гурма — а он расположен напротив Тендирмы. И Йари-Сонко-Диби воззвал: "Аския Маранкан, привет вам!" Кто-то сказал ему: "Кто ты?" Он ответил: "Я — Йари-Сонко-Диби! Я не желаю, чтобы приключалось с тобою подобное этому дню, однако хочу, чтобы слова мои были правдой!" Затем подобным же образом воззвал к Мухаммеду-Бенкан другой. Ему сказали: "Ты кто?" Он ответил: "Я — такой-то! Ты мне отказал в падали, Аллах же щедро даровал мне вместо нее свежую убоину!" Затем всадники возвратились в Сонгай, после того как Мухаммед-Бенкан и его брат Усман отправились в Малли; с Мухаммедом был его упомянутый сын.

Они прибыли в город Санфара-Дьома и остановились в нем, чтобы обосноваться. Сын Мухаммеда-Бенкан, Букар, женился там, и родил он Марбу. Впоследствии жители Малли принялись унижать их и покрывать презрением. Усман не выдерживал этого; брат говорил с ним /94/ и приказывал ему терпеть, пока однажды Усман не разгневался на тех за эти унижения сильным гневом. Тогда аския Мухаммед-Бенкан обратился к нему с резкими словами и стал груб; он сказал ему: "Я вижу, ты в этом положении не желаешь нам добра!" Усман пришел во гнев, переехал в Биру и поселился в нем. Потом аския и дети его перебрались в Саму — окраину страны султанов людей Калы; и Мухаммед-Бенкан со своей семьей поселился в ней.

Об аскии Исмаиле рассказывают, будто он сказал, когда певец возгласил ему [славу] в момент восшествия на престол, [что] сердце его забилось с перебоями и из него сзади потекла кровь. Он сказал своим братьям: "Это не иначе, как по причине Корана, которым клялся я аскии Мухаммеду-Бенкан; это Коран хватает меня и действует во мне... Я недолго задержусь на этом царстве. Помогите же себе и будьте мужами. Я желал ухода Мухаммеда-Бенкан лишь ради трех вещей: извлечения родителя нашего из нищеты того острова; возвращения наших братьев ко [взаимной] любви; и слов Йана-Мары всякий раз, как видела она Мухаммеда-Бенкан: "Один отпрыск страуса лучше, чем сто цыплят курицы!""

При вступлении Исмаила в сан аскии к нему явился фари-мундио Сума-Котобаки, сошел со своего коня и сказал аскии: "Поспеши в отношении меня с тем убиением, [о чем я тебе сказал]!" Исмаил ему ответил: "Нет, ты останешься только на своем месте, любимым и почитаемым мною!" Тот сказал: "Нет, клянусь Аллахом!" Аския его улещивал любыми добрыми речами, но не нашел на того удержу и приказал его заточить.

Всякий раз, когда Исмаил во время процессии сходил со своего коня, на него садился верхом его брат Дауд: по причине этой смелости аския сделал его фари-мундио, когда отчаялся в том, что Сума-Котобаки примет [это звание].

Хамаду, сына Арьяо, дочери аскии ал-Хадж Мухаммеда [и] сына баламы Мухаммеда Корей, аския Исмаил назначил курмина-фари.

В [девятьсот] сорок четвертом [10.VI.1537—29.V.1538], в начале года, Исмаил вывез своего отца из места заключения его, Канка, в Гао. В этом же году аския отправился в Дори. И в нем же скончался аския ал-Хадж Мухаммед в ночь на воскресенье, праздник прекращения поста [2.III.1538], да помилует его. Аллах, да простит его и да дарует ему благодеяния свои.

Затем аския совершил поход на Бакабулу, в земле Гурма. И когда он приблизился к Бакабуле, тот увел свою семью /95/ и свой народ и ушел у Исмаила из рук. Аския вверил конницу курмина-фари Хамаду, сыну Арьяо, и тот бросился преследовать противника и настиг его. Они сразились, но неверующий сумел противостоять курмина-фари. Известие [о том] дошло до аскии, и он послал [сказать] курмина-фари: если-де Бакабула держится против вас, приду я сам. И курмина-фари сказал войску: "Сусу! (а это у них слово поощрения). Эй, товарищи наши! Вы знаете уже без сомнения и без неуверенности: когда аския придет, он найдет прекрасные слова о нас!" И они двинулись на тех, а неверующие к тому моменту убили из них девять всадников, и убили Бакабулу вместе с многобожниками, и захватили добычей [большое] богатство, так что один раб в Гао продавался за триста раковин[552].

Аския Исмаил скончался в среду в месяце раджабе [девятьсот] сорок шестого года [12.XI—11.XII.1539], после того как люди Сонгай вышли в поход.

ГЛАВА 16

Когда до сонгаев дошла весть о его кончине, они поспешили вернуться в Гао раньше прибытия баламы. Они сошлись на брате Исмаила, аскии Исхаке, и поставили его на царство[553] в месяце шаабане, шестнадцатого [числа], в помянутом году [27.XII.1539]. Исмаил пробыл у власти два года шесть месяцев; в день его воцарения ему было двадцать семь лет.

Что касается Исхака, то был он славнейшим, кто вступал на то царство, более всех внушавших страх и почтение. Он перебил великое множество людей из состава войска. Манера его была такова, [что] когда он полагал в ком бы то ни было самое ничтожное непокорство верховной власти, то обязательно того убивал, либо человек бежал из своей земли. Это были его привычка и его обычай.