Судьба

Она одёрнула руку, и я проглотил пасту как послушный пациент.

— Спасибо, — прохрипел я.

— Ты что-то побледнел. Тебя случайно не тошнит?

Я закрыл глаза.

— Нет. Мне просто надо смирно полежать, пока паста не заработает.

— Хорошо.

Она встала, и я услышал, как она поставила банку на кофейный столик, а потом ушла на кухню. Вскоре звуки и аромат свежезаваренного кофе наполнили комнату. Через несколько минут она вернулась и поставила чашку кофе на столик рядом со мной.

— Выпей, когда больше не будет тошнить.

— Ты ангел, — сказал я, не открывая глаза.

В её голосе явно сочилось веселье.

— Постарайся, чтобы тебя не стошнило. Муррен и так достаточно испоганил твоё дыхание. Я не хочу знать, как он пахнет, когда выходит обратно.

— Я постараюсь.

Я услышал, что она села в кресло и пригубила кофе. Казалось, её вполне устраивало молчание, поэтому я тоже промолчал. Было достаточно знать, что она находилась со мной в одной комнате. Я был счастлив лежать здесь, пока она сидела рядом, и дал время пасте-гунна творить её волшебство.

Примерно через двадцать минут, пульсация в голове стихла, желудок перестал угрожать извержением. И ещё через пять минут я уже смог поднять голову с подушки, не уронив её снова. Приняв полулежащее положение, я взял чашку всё ещё немного дрожащей рукой.

Кофе остыл, но мне было плевать. Он был бальзамом на моём опалённом горле. Я осушил чашку и вытер рот тыльной стороной руки.

— Как раз самое то, — сказал я Бет, которая всё ещё сидела в кресле. — Спасибо.

Она подошла и забрала у меня чашку.

— Лучше?

— Гораздо.

— Хорошо.

Она отвернулась, но я успел увидеть на её лице мягкое выражение. Она заботилась обо мне больше, чем хотела показать. Не знаю, что смягчило её отношение ко мне, но я принимаю это.

Она отнесла наши чашки в кухню и помыла их. Вернулась она с бутылкой воды для меня. Когда она начала уходить, я схватил её за запястье нежной хваткой.

— Посиди со мной.

Она вскинула бровь, но не отпрянула.

— Ты эксплуатируешь роль больного пациента.

Я хотел было отшутиться, но вместо шутки, решил ответить честно.

— Моему Мори надо быть ближе к твоему, — я большим пальцем нежно погладил её ладонь. — Мне надо быть ближе к тебе.

Она запнулась, и я наблюдал игру сомнений и беспокойства на её лице. Но эти эмоции не оказались столь сильны как ответная потребность, которую я увидел в её глазах.

Я выпустил воздух, который сдерживал, когда она села на край дивана и повернулась ко мне. Я отпустил её запястье и взял её за руку, обрадовавшись, что она не стала возражать и не одёрнула руку. Ощущение её кожи на моей гораздо больше облегчило боль, чем всё остальное.

— Как были твои дела с?.. — я умолк, не зная как закончить вопрос.

Она опустила взгляд на наши соединённые руки и прошептала:

— Хорошо. — И я прекрасно понял, что было всё отнюдь не так.

— А сейчас? — аккуратно надавил я.

Она потеребила зубами нижнюю губу.

— Немного лучше.

Я улыбнулся на её тихое признание. Я понимал её нежелание открываться мне, и я знал, что мне надо быть терпеливым и нежным с ней, и уж тем более сейчас.

— Мне тоже лучше, и не только из-за пасты-гунна.

Это вызвало у неё едва заметную улыбку, и она подняла на меня глаза.

— Ты ужасно бледный.

Я кивнул.

— Несколько минут моя жизнь висела на волоске. Спасибо, что позаботилась обо мне сегодня… и ночью.

Она скривила лицо.

— Я едва не сказала Николасу оставить тебя на лужайке.

Я рассмеялся, но затем вздрогнул от затяжной боли в голове. Я никогда в жизни больше не притронусь к муррену.

— Уверен, я заслужил это.

— Вероятно, но я побоялась, что ты утопишь себя в бассейне.

— Так значит, я тебе нравлюсь, — подшутил я, заслужив от неё закатанные глаза.

— Ты не отстанешь с этим, да?

— Неа, пока ты не признаешься в этом.

Она потупила взгляд снова, замолчав на долгий миг. Я наблюдал, как она склонила голову, и понадеялся, что не слишком рано вовлёк её в разговор о её чувствах. Для меня это была совершенно новая территория, и я не хотел облажаться. Я никогда не был тем, кто не торопится, когда дело касается женщины, но опять же, я никогда и не был влюблён ни в одну из них до Бет.

— Сегодня ты мне нравишься, — наконец произнесла она. — Завтра будет видно.

Я легонько стиснул её руку.

— Тогда я должен сделать всё, что в моих силах, чтобы и завтра я тебе нравился.

Она снова замолчала. Спустя минуту я потянул её за руку, привлекая её внимание.

— Что случилось?

Её глаза были беспокойными, когда она посмотрела на меня.

— Прости, что я сбежала. Я не хотела причинить тебе боль.

— Я знаю.

Я отпустил её руку и попытался притянуть её в свои объятия, но она воспротивилась и села так, что теперь сидела спиной ко мне.

— Я не готова…

— Понимаю.

Я был разочарован, что она не хотела оказаться в моих объятиях, но меня не удивляло, учитывая события, случившиеся несколько ночей назад. На данный момент меня вполне устраивало, что она просто сидела рядом со мной.

— В этом нет твоей вины. Я единственный, кто облажался, и я должен молить тебя о прощении. Просто скажи мне, что ещё не слишком поздно всё исправить.

— Нет… я хочу сказать, что не слишком поздно, — поспешила ответить она.