Судьба

Она отметила притяжательное местоимение. Хороший знак? Или больше похоже на отторжение: «Твой Оливер, твоя проблема…»

– И?..

– Признаю, он славный малый.

– Ну разумеется.

– Но не слишком разговорчив.

Она гневно сверкнула на него глазами:

– Ты что, допрашивал беднягу?

– Вовсе нет!

Что правильнее было истолковать как: «Так оно и было».

– Мы просто побеседовали. Озвучили некоторые проблемы. Ну, я уж точно. Он слушал. Было видно, что задумался, но кто его знает о чем.

– Ему есть о чем подумать. – Корделия улыбнулась: – Как бывало забавно наблюдать за Джоулом в окружении инопланетных дипломатов на официальных приемах. Он здорово наловчился получать больше, чем давать.

Майлз хмуро потер переносицу:

– Под конец я точно говорил больше, чем слушал.

Корделия усмехнулась:

– О, у тебя, должно быть, проблемы, а?

Он поднял голову и молча ухмыльнулся.

– Так о чем же ты его столь безрезультатно допрашивал?

– Всего лишь о планах на будущее. Его. Твоих…

– Майлз… ты действительно собирался выяснить его намерения?

Он несколько сник и быстро отвел глаза.

– Не совсем. Ну, что-то вроде того.

– Полагаю, тебе стоит приберечь свое рвение для кавалеров Элен. Они, несомненно, могут появиться в любую минуту.

Майлз театрально содрогнулся:

– Уж точно, пока нет.

– Ты еще удивишься… Как бы то ни было, планы Оливера – его личное дело.

– Но если он молчит о том, что касается тебя, а ты отказываешься говорить о том, что касается него, то как, черт возьми, я узнаю… хоть что-то? – возразил он.

– Может, и не узнаешь.

Майлз обиженно фыркнул:

– Ты не можешь притворяться, будто твои дела меня не касаются. Я не ожидаю бетанского голосования, но хоть на какую-то информацию рассчитывать могу? Чтобы я хотя бы знал, как быть дальше!

– Я не делала тайны из своих планов. Я намерена перенести столицу, оставить пост вице-королевы, построить дом и вырастить дочек. Все это я надеюсь завершить к своему столетию. Ну а дальше… кто знает? Может, снова займусь научными исследованиями. Или окончательно уйду на пенсию. Или заведу себе гарем, чтоб развлекали на склоне лет. Массаж стоп, побольше массажей.

Он рассмеялся:

– Мужской гарем или женский?

– Думала – мужской, но могу и проявить гибкость.

Он вроде бы ненадолго отвлекся на это видение, но затем, увы, вернулся к теме разговора:

– Но тогда какие планы у Оливера?

– Он еще не определился, и я буду крайне признательна, если ты пока оставишь его в покое. Он сообразительный. Он это выяснит.

– Выяснит? Он, похоже, думает, что ты не хочешь за него замуж.

– Я не хочу замуж ни за кого, пока все мои девочки не вырастут. А потом… будет новый мир. Еще один новый мир. – «Который уже… пятый? Шестой?»

– Ага, именно так он и сказал. Как так получается, он это знает, а я нет?

– Может, у тебя тугоухость?

Майлз побарабанил пальцами по подлокотникам кресла. Его ноги опять пришли в движение.

Очевидно, Оливер еще не упоминал о своих мальчиках, иначе разговор был бы совсем другой и, возможно, более взрывоопасный. Что ж, она свое мнение высказала, остальное за Оливером.

– Грегор сказал, что, если я хочу узнать больше, мне надо спросить у тебя. Это означает, что тут скрыто что-то еще, иначе он бы не стал говорить ничего подобного, верно?

Корделия была склонна думать, что Грегор сказал: «Я к этому даже палкой не прикоснусь». Но проблема с Майлзом и палкой состояла в том, что он возьмет ее и направится прямиком к ближайшему осиному гнезду, – и какой идиот вообще решил, что осы со Старой Земли станут ценным дополнением к барраярской экосистеме? (Кстати, к вопросу об инвазивных видах.) Маленький Майлз, который, стиснув зубы, молча терпел любые переломы, по-настоящему кричал после этой встречи. Не просто кричал – плакал, вопил. И только через несколько часов, после инъекции сильнейших обезболивающих, он наконец пришел в себя. После чего Корделия вооружилась парализатором военного образца и спреем с ядохимикатом и – черт возьми! – лично гарантировала: больше такое никогда не повторится. «Не паникуй и прихвати нужный инструмент».

Однако именно такой подход стал частью того, что позже сделало взрослого Майлза одним из лучших Имперских Аудиторов Грегора. Он с равным упорством погружался в глубины таинственных интриг – и канализационных стоков. Корделия, похоже, начинала понимать, почему подозреваемые так часто норовили его ужалить.

– Я не обязана удовлетворять твое неприличное любопытство, – ответила она. – Просто… призови своего «внутреннего бетанца» и попытайся расслабиться, хорошо? Я ожидаю, что все решится в самое ближайшее время. – «Как бы оно там ни было, спасибо адмиралу Деплену».

– И куда здесь вписывается Оливер? – Он усмехнулся: – Помимо старшего мужа в гареме, конечно.

«А ведь Оливер действительно честно выполняет все задачи, которые на себя берет». Корделия подавила ухмылку.

– Туда, куда он выберет сам. Он должен принять определенное решение, касающееся его карьеры, к которому я никакого отношения не имею и не вправе это с тобой обсуждать, а после этого… мы все узнаем, что дальше.

Майлз поджал губы: