Судьба

— Что… если… О, Дамос! Ты хочешь удержать меня из страха перед каким-то предположением?

— Ике придется плохо у Геркона, ты это должен знать.

Язон положил руку на плечо Дамоса.

— Мне тоже очень нравится этот мальчик. Почему ты думаешь, что я позволю обижать его?

«Чрезмерная самоуверенность, — с грустью подумал Дамос. — Трудно представить, что он еще так молод, приняв во внимание все то, чего он достиг. Но Язон еще недостаточно взрослый, чтобы знать свое место в жизни. Только после многочисленных испытаний и разочарований человек понимает границы своих возможностей».

— Ну и что ты можешь сделать? — испытующе спросил Дамос. — Ты, конечно, постараешься, но как можно наверняка обещать безопасность Ике?

Язон убрал руку с плеча.

— Не это меня сейчас беспокоит. Опасность угрожает Дафне, и я должен защитить ее.

— Даже если в результате этого ты потеряешь друга?

Язон поднял бровь, словно недоумевая, какого друга он может потерять. Дамос, конечно, имел в виду Ику, но тень ложилась уже и на их взаимоотношения с Язоном.

— Я люблю Дафну и должен ее защищать.

Боги любят шутить над смертными. Эрот, должно быть, позабавился, стреляя в них своими стрелами, и теперь они запутались: каждый любил не того, кого следовало бы. Язон любит Дафну, Ика чуть ли не боготворит Язона, а он, старый, глупый Дамос…

— Извините за беспокойство, господин военачальник.

Оба говорящих обернулись — перед ними стоял младший командир в сияющих доспехах и черно-красном одеянии.

— Господину Дамосу приказано охранять тюремные помещения. Есть опасность бунта.

— Именно мне нужно за этим следить? — удивленно спросил Дамос. — Не начальнику царской стражи?

— Его ожидают в царских покоях. Царь Геркон особенно указал на это.

Язону не нужно было повторного приглашения. Широко улыбаясь, он повернулся на пятке и побежал.

Дамос озабоченно посмотрел ему вслед.

— Приказ вынесен самим царем? — спросил он, удивляясь такому странному распоряжению. — Кто сказал ему о возможном бунте?

Воин пожал плечами.

— Я не обсуждаю приказы, я их выполняю.

Когда Дамос нехотя последовал за ним, в его ушах как бы снова зазвучал предупреждающий крик Ики. Не этого ли она боялась? Но какая может быть опасность для Язона в бунте заключенных?

Они подошли к тюремным воротам, и воин остановился, пропуская Дамоса вперед. Тот не успел даже по-настоящему удивиться полной тишине, как почувствовал прикосновение холодного клинка к горлу.

— Одно движение, и ты на том свете, — медленно произнес незнакомый голос.

Ика взбегала по лестнице, ведущей в царские покои, перепрыгивая через ступеньки: стук ее сердца заглушал топот ног. Другой воин на ее месте сразу бы поднял тревогу, но мысль о Язоне, оставшемся без защиты в стенах дворца, заставила ее поспешить в лагерь, чтобы взять его меч.

Ика держала перед собой оружие, сверкающее в лучах солнца. Это был меч настоящего воина, доставшийся потом и усердным трудом: в руках Язона он мог бы поразить тысячи минойских воинов. Ика поклялась, что наступит день, и она тоже будет владеть подобным оружием.

Взбегая по ступенькам, девочка еще раз удивилась отсутствию стражи: никто не подал сигнал тревоги. Кто-то должен был увидеть корабли, должна же найтись хоть одна храбрая душа, готовая прибежать с гавани и ударить в медный гонг.

Остановившись на верхней ступеньке, Ика взглянула вниз и увидела валяющийся в пыли гонг, сорванный со своей подставки — вот почему не было сигнала тревоги.

Послышался звук горна, за ним последовал равномерный стук боевых барабанов. С радостным облегчением она увидела, как первые отряды Язона спускаются с холма, готовые наконец-то дать отпор врагу. Блестела бронза, были подняты щиты, установлены катапульты. С холма на подмогу спешили новые отряды.

Ика заметила, что каждый из них все еще одет по-праздничному. «Интересно, — подумала она, — кто решил провести такой дорогой и бесполезный праздник? Конечно же, не Язон».

Ика сжала меч, чувствуя потребность принять участие в схватке. Взглянув на большие, добротные корабли, беспрепятственно подплывающие к берегу, она поняла, что уже поздно готовиться к серьезному бою. Сигнал тревоги должен был прозвучать гораздо раньше: когда Спирос передавал поручение Язону.

Девочка подавила мимолетное чувство паники и погладила острый клинок, спрятанный под туникой. Она долго готовилась к этому моменту и теперь не побоится по-настоящему испытать свое мужество. Она с радостью вступит в бой и победит этих критских собак.

Но сначала, решила Ика, нужно найти и предупредить Язона.

Прыгая через ступеньки, она сбежала вниз по лестнице и далее по коридору и остановилась перед дверью, ведущей в царские покои. Ика знала, что Геркон терпеть не может, когда ему мешают, и что гнев его бывает слишком суров в таких случаях.

Но потом она вспомнила о находящемся там Язоне — безоружном и ничего не подозревающем. «Отец Посейдон, не оставь меня, — прошептала Ика свою мольбу, дотрагиваясь до амулета на груди, — не дай мне опозорить имя начальника царской охраны». Толкнув плечом деревянную дверь, она ворвалась в покои с видом разъяренного быка.