Судьба

Слушая его и прикидывая, с какого бока приступить к решению этого щекотливого вопроса, Брюханов попытался представить себе, с чего бы начал Петров; спокойный, методичный, никогда не торопящийся Петров задавал своему окружению немыслимый, изматывающий ритм, хотя почему Петров, тотчас поправился Брюханов, сама жизнь задавала такой ритм С тех пор как он переехал в Холмск на новую работу, у него не было ни одного свободного дня; то он был на заводах, на стройках, где пытался нащупать слабые места, как-то подтолкнуть застопорившиеся дела, выявить скрытые резервы; то обязательно наворачивались иные, житейские, но не менее важные заботы Жилье для рабочих, питание, организация столовых и клубов, школы, больницы; жизнь неумолимо затягивала в свой круговорот, несмотря на смену дня и ночи, времен года, непогоду, и жару. Даже в короткие часы сна он теперь часто просыпался с чувством неожиданного решения какого-то острого, важного вопроса.

— Что? — не понял, вернее не расслышал Брюханов.

— Спрашиваю, что делать будем, Тихон Иванович?

— Думаю, надо решать этот вопрос в рабочем порядке, без излишнего шума Как твое мнение, Геннадий Михайлович? — спросил Брюханов, и Вальцев неопределенно пожал плечами — И все-таки в этом вопросе с единоличным гужтранспортом вы правы, Олег Максимович. Надо сегодня же разослать в сельсоветы соответствующие указания. Так, Вальцев? — переспросил он и засмеялся — Человек вы безжалостный и неотвратимый, Чубарев, нелегко приходится с вами секретарю райкома, видите, исхудал, в чем душа держится.

— Ну, не скажите, у Геннадия Михайловича где сядешь, там и слезешь, товарищ не очень податливый. Понять должно одно: или мы запряжем вместо коняги мотор, или страна начнет задыхаться. Значит, решено? Вот это по-нашему, по-деловому. Надолго к нам, если не секрет?

— Недели на две, и именно к вам, Олег Максимович — Брюханов закурил, предложил Чубареву и Вальцеву, но они оба отказались; Чубарев натощак не курил, а Вальцева мучил кашель, и он едва его сдерживал — Надо поосновательнее вжиться в дела, областные ресурсы почти исчерпаны для ускорения темпов строительства, будем изыскивать резервы на месте... Приехал кое-что посчитать, Олег Максимович...

— В добрый час, — пророкотал Чубарев. — Рад, душевно рад, милости прошу, сегодня же и приступайте. Со мной поедете или отдельно, а?

— Своим ходом, своим оно вернее.

Первоначально, до встречи с Чубаревым, Брюханов решил познакомиться детально со стройкой, поговорить с людьми, а уж потом только обо всем откровенно потолковать с самим Чубаревым; но сейчас, ощутив на себе обаяние личности этого человека, он решил, что лучше всего поступить наоборот. В конце концов, после случая с Захаром Дерюгиным он положил себе за правило идти прямо и начинать с трудного, нельзя даже в малом плутать но закоулкам.

— Подождите, Олег Максимович, — сказал он тихо — Хорошо бы нам с вами поговорить. Найдете часок?

— Разумеется, — тотчас отозвался Чубарев и пристально, точно впервые увидел, вгляделся в Брюханова. — И час и два, сколько вам будет угодно, я в вашем распоряжении, только позвоню.

Дождавшись, пока Чубарев позвонит и отдаст необходимые распоряжения, приказывая кому-то немедленно послать триста человек на разгрузку цемента, Брюханов предложил Чубареву пройтись по городу.

— А ты, Геннадий Михайлович, занимайся своими делами, — сказал он Вальцеву, — мы тебе мешать не будем. С гужтранспортом придется поворачивать оглобли именно в сторону строительства Я загляну к тебе попозже.

День стоял солнечный, и крыши, с ночи тронутые изморюзью, сейчас мокро блестели на солнце, было непривычно людно в маленьком городке, старый мещанский уклад трещал по швам, в своей прежней успокоенности и уездной дреме городок доживал последние недели, и это чувство напрягшихся мускулов перед прыжком, казалось, присутствовало в самом воздухе.

— Вы, кажется, из этих мест, Тихон Иванович?

— Да, здесь я родился и вырос, закончил гимназию, — отозвался Брюханов негромко, — меня здесь всегда охватывает чувство начала, словно все еще впереди. Редко только вырваться удается сюда.

— Года через два вы свой Зежск не узнаете, — Чубарев, забываясь, шагал широко и все время невольно обгонял Брюханова. — Вырастет промышленный центр этак тысяч на двести -триста жителей, через месяц-другой обещают выдать генеральный план. День какой, а? Дышится легко. Знаете, когда дело хорошо идет, то и настроение близко к счастливому.

Некоторое время они шли молча и на базарной площади перед старым собором остановились; окна в соборе были заделаны фанерой и досками.

— Опять наши с Вальцевым серьезные разногласия, — Чубарев кивнул на собор. — Прошу отдать под техническое училище, пока своим зданием обзаведемся, борода вырастет... А райком категорически — нет, и все тебе, говорят, памятник, пятнадцатый век. А что, собственно, этому памятнику сделается? Не лошадей ведь будем содержать.