Судьба

Есть станции метро —
из мрамора и стали,
заполненная воздухом
цветным.
В ней русские мечты
исполнены на сводах —
в изображенье яблок золотых.
И полевой цветок резьбой
на мраморе сквозит.
И лист дубовый в бронзовых
венках
мозаику венчает на стенах.
И сами люди,
что в метро вошли,
преображаются в движенье,
сияя круглыми зрачками,
добреют лицами они.
И вот от входа на лестницу белую
медленно сходят двое;
он шел, как будто раздвигая
потоки воздуха плечом,
одежды синей прочной
ткани
его сурово одевали,
и только льдистого свеченья
откинут белый воротник,
как примечательность здоровья
и свежести душевных сил.
И чуб, как кисть овса,
лежит.
И маргаритка из кармана,
как орден юности, блестит.
На камни юноша глядит:
он видит силищу колонн,
рабочих рук большие волшебства,
что превратили камни в зеркала,
где глина тяжелая была
и тьма подземная жила.
Как музыканта мастерство,
звучала станции метро
и в мыслях, и ушах его.
А девушка, что рядом шла,
была как колос, солнцем
прокаленный,
вся из живительных лучей,
как пламень с пламенем сплетенный.
Большая яркая коса
вкруг головы ее легла.
И удивленное лицо
ловило светлыми глазами
колонны с красными камнями,
людей с огромными цветами
и шелест радостных одежд.
И так, рука в руке, вдвоем
они сходили на перрон,
и в восхищенье москвичи
за ними по перрону шли.
Быть может, это из пустыни
образователи садов?
А может, из сухих надтреснутых
степей
организаторы морей?
И толпы народа —
в белом и синем
и бледно-зеленом —
шли по метро
и несли на плечах
яблокощеких ребят,
поднимая выше голов
охапки пестрых цветов.

ЛЕШИЙ