Судьба адмирала Колчака. 1917-1920

В переполненном вагоне воцарилась паника, офицеры срывали погоны, выпрыгивали из распахнутых настежь окон или дверей, надеясь в последнюю минуту обрести свободу. Кое-кому с молчаливого попустительства чехов удалось скрыться до того, как красногвардейцы взяли под охрану вагон. Другие хладнокровно ожидали ареста, смирившись с судьбой. Вслед беглецам беспорядочно стреляли, но никого не ранили.

Через некоторое время Колчака и Пепеляева вывели из вагона, с ними в платье сестры милосердия вышла мадам Тимирева, отказавшаяся расстаться с адмиралом. Их плотно окружил отряд малочисленного войска Политического центра, однако двенадцать охранников, следовавших в вагоне от станции Половина, не желали покидать сцену в тот момент, когда на ней творилась история Сибири. Их интерес к заключенным носил «собственнический» характер – они не доверяли новым охранникам и хотели своими глазами увидеть, что произойдет с Колчаком. В конце концов они отправили с конвоем четырех человек, чтобы приглядывать за происходящим.

Конвой и арестанты перебрались через рельсы, отделявшие железнодорожный вокзал от берега реки и перешли в Иркутск по замерзшей Ангаре. Офицеры несли фонари, по поблескивавшему под луной льду метались призрачные тени. Лед был неровным, бугристым, повсюду торчали обломки льдин. В воронках, оставшихся после артобстрела десятидневной давности, мерцала темная вода. На полпути Колчак одной ногой продавил слабый лед и зачерпнул валенком воду. Охранники помогли ему снять валенок, вылить воду и снова обуться. «Merci», – поблагодарил Колчак. Охранники удивились (как, пожалуй, должны удивиться и мы), почему он решил поблагодарить их по-французски.

На противоположном берегу обнаружились штабной автомобиль и грузовик. За ними выстроился конный конвой. Колчака и Пепеляева посадили в штабной автомобиль, Тимиреву – в кабину грузовика, охранники сгрудились в кузове. Машины ехали медленно, чтобы не обгонять кавалеристов, и через пятнадцать минут остановились перед длинным каменным зданием на северо-восточной окраине Иркутска – городской тюрьмой, где пленников передали комендантской охране и ввели внутрь. Тюремные ворота за ними закрыли, кавалерийский конвой распустили.

В последние три недели жизни Колчака его видели немногие. Одним из «счастливчиков» был представитель Забайкалья, прибывший в Иркутск на конференцию, созванную для координации партизанских действий. Для делегатов этой конференции Колчак был фигурой столь же легендарной и страшной, как Наполеон в свое время для английских крестьян, и когда они узнали, что злейший враг заточен в местную тюрьму, то потребовали предоставить им возможность взглянуть на него.

К тому времени вместо Политического центра правил большевистский ревком, и самодовольные начетчики заявили, что городская тюрьма «не зоопарк», однако пяти делегатам разрешили взглянуть на самого знаменитого арестанта. Один из этой пятерки рассказал мне об увиденном.

Колчак и два его спутника занимали три соседние камеры в относительно новом крыле, которое вполне могло быть тюремной больницей. В каждом конце коридора стоял охранник, но двери камер не запирались, и заключенные могли посещать друг друга. Более того, хотя окошки были забраны решетками, помещения не были похожи на обычные камеры: чистота, одеяла на кроватях, стулья и маленький столик. Из описаний ужасающих условий в других частях той же тюрьмы в том же году становится ясно, что Колчаку были созданы условия, коих редко удостаивались узники обеих сторон, участвовавших в Гражданской войне.

Колчак произвел огромное впечатление на пятерых партизан. Когда сопровождавший их военнослужащий открыл дверь камеры, все обратили внимание на то, что он уважительно обратился к арестанту, как в прежние времена: ваше высокопревосходительство. Экскурсанты увидели невысокого мужчину с длинным носом, глубоко посаженными глазами, землистым цветом лица, хранившего безразличное выражение. Поверх мундира на нем была меховая безрукавка, и сорвали с него погоны – символы классовой ненависти того времени – или нет, сказать было невозможно. На всех советских карикатурах белых лидеров изображали в виде жирных, обожравшихся чудовищ с бутылью водки в одной руке и с пистолетом в другой. Аккуратный, поджарый человек, безразлично отнесшийся к почтительно взиравшей на него делегации, внушал удивление и нечто сродни благоговейному трепету. «Похож на англичанина», – единодушно решили пятеро обитателей лесной глуши; одному из них довелось видеть британских офицеров на улицах Владивостока. Делегаты вернулись и доложили об увиденном на конференции.

Глава 19 Безвыходное положение