Судьба амазонки

Грабежи и погромы – естественное продолжение успешного захвата крепости. Амазонки подошли к вопросу со всей основательностью. Насилие не увлекало их, и они могли целиком отдаться другой страсти – жадности. Архелия распорядилась приносить награбленное в строго указанное место, подальше от лишних глаз. Некоторые воительницы были оставлены для охраны добытого добра. Союзники всегда были не прочь воспользоваться чужими «трудами». Количество припасов, вещей и ценностей росло с каждой минутой. Девушки с удовольствием волокли молодых и сильных, но спящих воинов. Им связывали руки и укладывали до поры на землю. Всмотревшись в лица некоторых, Архелия едва сдержала улыбку:

– Старые знакомые. Будет у девочек праздник по возвращении. Пленников берём больше вдвое, чем число девушек-воинов, а то некого продавать будет.

– Что ты задумала? – в голосе Коринн звучала тревога.

– Ничего, – Архи состроила невинную гримасу. – С некоторыми полюбовно расстанемся. Но любовь – дело добровольное.

Предводительница углядела в клубах пыли, поднятых скачущими лошадьми, графа собственной персоной и пробилась к нему через плотную стену окружавших его личных стражей.

– Пора остановить резню.

– Надо же парням повеселиться.

– Город твой. Ты хочешь, чтобы здесь никого не осталось? Тебе нужны безжизненные руины или работающий на твоё благосостояние народ? Я бы не хотела править на кладбище! И так здесь одни старики, женщины и дети…

Роскви пристально посмотрел в глаза Архелии.

– Кто ты такая на самом деле?

Он поудобнее устроился в седле и приказал своим посыльным отправиться к командирам и передать его приказ о прекращении разбоя, однако в голосе его слышалось сомнение. Он снова внимательно оглядел воительницу.

– Вы тоже покиньте пределы города. Берите всё, что успели, и уходите. Наступает не ваше время. Здесь мы теперь сами разберёмся.

– Мы вернёмся за платой…

– Уходите! – внезапно рявкнул граф, гневно сверкая взглядом.

Платить по своим счетам Роскви не любил. Мысль о деньгах, с которыми надо расстаться, вызывала в нем неконтролируемое раздражение.

Архелия тоже вспылила, но не заставила просить себя повторно. Она возвратилась к своим. Девушки азартно наполняли реквизированные повозки чужой домашней утварью. Пленники сидели на земле, некоторые трясли головой, пытаясь стряхнуть одолевавшую их дрёму. Охранницы следили за ними, держа в руках длинные копья. Один из захваченных воинов с насмешкой обратился к подскакавшей предводительнице:

– Посмотри, трое одного стерегут. Какая честь.

– Он уже несколько раз сбежать пытался, прыткий, – объяснила девушка-копейщица и кивнула в сторону спящих на земле. – С этими проблем нет.

– Подвод хватает?

– Мы знали, куда идти, и первыми обчистили дом Хозяина. Коринн указала укрытые от посторонних места хранения казны. Самое ценное взяли. Трудно будет вывезти.

– Не ори, – заметила осторожная Ортрун. – Сейчас, как саранча, союзнички слетятся.

– Конечно, пожили тут, разведали и пришли на готовенькое. Даже честно воевать не захотели, отравили всех, – связанный воин не унимался.

– Главное – выбраться из города. Дальше, когда пленники проснутся, они потащат часть скарба на себе. Привяжем каждому по мешку – через полдороги спесь как рукой снимет, – Архелия выразительно посмотрела на неугомонного вояку, тот с досадой отвёл взгляд.

Вокруг царила чистая вакханалия. Город был отдан на разграбление, и неискренние попытки Роскви остановить безумство победителей плодов не приносили. Из дома невдалеке раздался отчаянный женский вопль. Коринн метнулась в том направлении и вскоре вернулась в сопровождении миловидной, совсем юной девушки. Белокурая красавица сжимала в руке окровавленный кинжал, а спасённую трясло от страха.

– Мне пришлось его убить, – оправдывалась Коринн в ответ на немой укор в глазах Архи.

– Всех не спасти. Они проиграли. А мы наживём неприятности на свою голову. Если Роскви прослышит…

– Не узнает, – красавица повернулась к крестьянке: – Ты ведь не расскажешь о «случайной» смерти вояки? Они могут и тебя заподозрить…

– Да, домой возвращаться ей теперь опасно. С нами пойдёшь, – распорядилась дочь барона.

Невинная жертва робко кивнула головой, не догадываясь, что её ожидает. Разговорчивый пленник снова вставил своё слово:

– Лучше бы изнасиловали.

– Один наш общий знакомый любил повторять народную мудрость, которую запомнил ещё в детстве, когда жил в родном доме: «Провинившийся язык отрубают вместе с головой», – Архи, говоря, смотрела в небо, но обращалась к рассердившему её болтуну.

– Про Исама вспомнила? Так его язык уже подкоротили. Голова, правда, на месте осталась. А ещё руки не хватает. И где он сейчас?.. – воин тоже задумчиво посмотрел вверх и замолчал надолго.