Судьба артиллерийского разведчика. Дивизия прорыва. От Белоруссии до Эльбы

Подозреваю, что «чистых» поляков в этой армии было мало. Она была создана в противовес Армии Крайовой. Последняя состояла из остатков разбитой в 1939 году немцами и частично Красной Армией польской армии, которая вела полупартизанскую войну на оккупированных территориях. Армию Крайову создало и контролировало польское правительство в изгнании во главе с Миколайчиком. Это правительство считалось (и было!) враждебно настроено к СССР и не признавало присоединение к СССР Западной Украины и Белоруссии. Варшавское восстание под руководством Бур Комаровского, возглавлявшего тогда армию Крайову, было плодом деятельности правительства Миколайчика, и его начало не было согласовано с нашим командованием. После войны было много спекуляций по поводу провала этого восстания. Нас, как и союзников, обвиняли в том, что не было оказано должной помощи восставшим из политических соображений и у поляков провалилось Варшавское восстание с чудовищными потерями. Армии Людова и Крайова враждовали между собой, и поговаривали, что между ними были даже стычки. Две враждующие армии отражали раскол в польском обществе и скрытую борьбу за влияние в Польше. Это отдельная тема. Поэтому ограничусь констатацией фактов. Нам же, солдатам, было не до этого. Главное, разбить немцев и иметь побольше союзников.

Поговорив с конфедератом, я вернулся к себе в часть, обменялся увиденным со своими ребятами, написал, кажется, краткое письмо домой, что жив, здоров, все в порядке, поужинал и лег спать. Завтра артподготовка и наступление. Мне приказали идти утром с дополнительными катушками связи на НП, пока идет артподготовка и немцы будут слабо огрызаться.

Утром без аппетита наскоро позавтракал традиционной кашей из перловки с тушенкой и чаем. С началом артподготовки водрузил на плечи катушки и карабин и пустился в путь. Как обычно, двигался по нитке связи, то держа ее в руке, то стараясь не потерять из виду и не спутать с другими черный, гуперовский провод, протянувшийся по земле. До первого промежутка на краю жилого массива дошел спокойно, а далее двигался вдоль улицы перебежками от укрытия к укрытию (здесь от подъезда к подъезду), чутко прислушиваясь, нет ли налета с немецкой стороны. Иногда с шипящим свистом летели мины и рвались невдалеке, заставляя прижаться к стенке или нырнуть в подъезд. В один из налетов нырнул в подъезд и увидел свет в подвале. Спустился, а там сидят 3 или 4 польских солдата. Перед ними фляжка со спиртом. Закусывают. Спросил, откуда они и как дела. Старший махнул рукой и сказал, что дело дрянь. При переправе почти всю роту перебило. Огонь жуткий. Пришлось вернуться. Остались только они, а вечером или завтра опять попытка пробиться. Правда, другой отряд захватил кусок здания на набережной, а дальше ни шагу. А мы не смогли к ним переправиться и помочь. В общем, хана нам. Настроение у всех было подавленное. Кстати, это были «русские» поляки из «нашей» 1-й польской армии. Я пожелал им успеха (авось пронесет!) и опять перебежками от укрытия к укрытию двинулся дальше к Висле. Вот и набережная. На той стороне почти непрерывная стрельба. Чувствовалось, что там жарко. Быстро свернул влево за 5–6-этажный дом на берегу. Здесь НП.