Судьба барабанщика. Хардроковая повесть

На другой день я наконец-то докачал все имеющиеся в сети видеоуроки барабанного мастерства и принялся за просмотр. Среди старых закачек нашёлся художественный фильм о молодом барабанщике. Он убежал от своей злой бабки-эксплуататорши и пристал к революционной колонии хиппи, которая одна сражалась против всего заскорузлого и старого мира.

Мальчика этого заподозрили в измене. Мол, бабка твоя капиталистка, наёмный труд использует и прибавочную стоимость варварскими методами плодит. С тяжёлым сердцем он скрылся из колонии. Тогда лидер колонистов и рядовые хиппи окончательно уверились в том, что он – вражеский капиталистический лазутчик.

Но странные дела начали твориться вокруг поселения.

То однажды, под покровом ночи, когда часовые не видали даже огоньков на концах своих косяков, вдруг затрубил сигнал тревогу, и оказывается, что враг, разнузданный полицейский десант, подползал уже совсем близко.

Тощий же и трусливый музыкант-неудачник Чарли со свастикой на лбу, тот самый, который оклеветал юношу, выполз после столкновения с полицией из канавы и сказал, что это сигналил он. Его представили к награде – четырём офигенным тёлкам.

Но это была ложь.

То в другой раз, когда колонии приходилось туго и все умирали от ломки в развалинах угрюмой фермы, затерянной в такой глухомани, что её не мог найти даже на карте ни один смельчак-доброволец, на остатках зубчатой кровли вдруг взвилась радиоантенна и эфир пронзил истошный сигнал о помощи. Сигнал неистовствовал, метался по всему радиодиапазону и взывал к соседним колониям хиппи с просьбой о помощи.

Помощь – пакет отборного кокаина – пришла.

А проклятый музыкант Чарли, который ещё с утра валялся в отключке в подвале, опять сказал, что это сделал он, и его снова наградили – уже восемью тёлками.

Ярость и негодование охватили меня при просмотре этого фильма, и слёзы затуманили мне глаза.

«Это я… то есть это он, смелый, хороший мальчик, который крепко любил всех на свете, опозоренный, одинокий, всеми покинутый, с опасностью для жизни подавал тревожные сигналы».

Мне нужно было с кем-нибудь поделиться своим настроением. Но никого возле меня не было, и только, зажмурившись, лежал и мурлыкал на подушке котёнок.

– Это я – барабанщик-хиппи! Я тоже и одинокий и заброшенный… Эй ты, ленивый дурак! Слышишь? – сказал я и толкнул котёнка кулаком в тёплый пушистый живот.

Оскорблённый котёнок вскочил, изогнулся и, как мне показалось, злобно посмотрел на меня своими круглыми зелёными глазами.

– Мяу! – ответил он с сарказмом. – Ты прав, ты настоящий барабанщик-хиппи. Барабанщики-хиппи лазят по чужим ящикам и продают старьёвщикам Валентинины горжетки. Барабанщики-хиппи бьют в круглый барабан, сначала – трим-тара-рам! потом – трум-тара-рам! Барабанщики-хиппи – слабые, но добрые. Они до краёв наливают блюдечко тёплым молоком и кидают в него шкурки от колбасы и куски мягкой булки. Правда, ты забываешь налить даже холодной воды и швыряешь на пол только сухие корки. А в остальном – о, да! – ты самый, что ни на есть, барабанщик-хиппи.

Он спрыгнул и, опасаясь мести, поспешил убраться под диван. И, вероятно, сидел там долго, насторожившись и прислушиваясь: не полез ли я после такой циничной отповеди за кочергой или за щёткой?