Судьба боится храбрых

— Теперь — нет. Да и раньше… это я только недавно понял, что они были. Сейчас же в такое просто никто не верит — что можно жить, питаясь солнечным светом, бегать по воде, не проваливаясь, и залечивать смертельные раны силой воли. В общем, была в нашем мире одна страна, которой правили волины. Только там их звали самураями.В подчинении у них были крестьяне и ремесленники, а подчиниться самурай мог только другому самураю. Про лук… ну про метательное оружие они знали, но пользовались редко и — не друг против друга, главным их оружием был меч. Шаретора у них вроде не было… а может, и был, во всяком случае, к понятию «долг» они относились куда серьезнее, чем евро…чем в других странах. Их страна была небольшой, а в остальном мире в них просто не верили. Поэтому они быстро поняли, что для сохранения привычного уклада жизни им следует изолироваться от остального мира, и так и сделали. Сотни лет ни один иностранец не мог к ним проникнуть, но главную опасность они пропустили — она шла изнутри. Поначалу все важные посты в этой стране занимали самураи, но потом — потом они ознакомились с западной моделью управления и решили, что она эффективнее. И стали ставить на важные посты хоть и талантливых, но простых людей. Самураи не боялись их, потому что главные посты продолжали занимать они сами. Вот только эти посты чем дальше, тем больше становились важными только на первый взгляд, а все реальные нити управления скапливались в руках у простых людей. Ты же знаешь, чем человек талантливей, тем с большим рвением он стремится свой талант реализовать. А как же еще реализовывать свой талант управленцам, как не усиливая свою власть? И, разумеется, первым препятствием на этом пути оказались самураи. И управленцы начали их уничтожать. Не напрямую, нет. Они натравливали одних самураев на других, вынуждали их делать то, что им несвойственно, уменьшали значимость постов, которые занимали самураи, принижали и искажали само понятие слова «самурай», и в конце концов старому строю пришел конец, а потом пришел конец и самураям — в них просто уже никто не верил, включая их самих. Последних самураев истребили метательным оружием, даже не дав им шанса скрестить мечи с врагом…

Тим замолчал, осмотрелся. Они уже прошли всю главную улицу и стояли сейчас в конце центральной площади. Сопротивления нигде не наблюдалась, Майса была захвачена.

— Дело в том, — сказал Тим, — что волины не рвутся к власти. Каждый из них четко знает свои пределы. Что будет, если слабый волин получит власть сразу над тремя деревнями? Да он тут же лишится двух, а возможно, и третьей заодно, причем специально для этого и делать ничего не надо — сложившаяся система сама придет в равновесие. Да и не получит слабый волин власти над тремя деревнями — ему и мысли такой не придет. А у обычных людей не так. Обычный управленец с удовольствием захапаети десять деревень, и даже сто. А чтобы сохранить власть над ними, он заведет себе двести подчиненных. И не остановится на этом, а будет рваться еще выше. И в этом — волины управленцам не противники. Если молодой волин растет в силе и хочет большей власти, что он сделает? Он пойдет и вызовет на поединок другого волина. Волины в основном просты и бесхитростны, как и всякие люди, привыкшие действовать грубой силой. Волину проще пойти и убить врага, чем строить сложные планы по его устранению. Поэтому они заведомо слабее простых людей-управленцев и обречены на поражение.

— Ты неправ, — сказал Арво, — я выслушал твои слова и буду их обдумывать, но ты неправ. Зачем управленцам уничтожать волинов?

— Потому что волины представляют для них угрозу одним своим существованием. Угрозу их власти, тому, что им ценнее всего. Ты этого не поймешь, у вас здесь этот яд — власть — выдается только маленькими дозами и только тем, кто умеет с ней обращаться. Поэтому властью здесь никто не отравлен. Но все это изменится в корне, если твоя мечта станет явью. И, сдается мне, ваши правители это понимают — все-таки про существование других миров вы знаете давно, и те, кому надо, наверное, уже знают все, что я тебе сейчас рассказал.

— Ты меня не убедил, — сказал Арво, — но мы поговорим об этом позже. Вон тот дом — кузница. Что ты хотел сделать с арбалетом?

Тим нахмурился. Какая-то мысль крутилась в голове, но никак не желала оформиться.

— Надо лук усилить, — сказал Тим, — и сделать их два. Один болт будет лежать сверху, как обычно, а второй — в прорези в цевье. Каждая тетива спускается своим спусковым крючком, вот, смотри…

Тим принялся пальцем чертить в пыли чертеж. Арво засмеялся:

— Пошли, сразу кузнецу расскажешь.