Судьба Десятой

Продолжая удерживать меч одной рукой, Сетракус Ра подходит к Адаму, возвышаясь над более молодым могом. Адам дрожит всем телом, хотя я не уверена, от ярости или от страха. Я придвигаюсь к ним еще на пару сантиметров, правда, не знаю, что мне делать. Если Адам взмахнет мечом, остановлю ли я его? Марина тоже подтягивается поближе. Ее глаза широко распахнуты. Позади меня я слышу шарканье Эллы. Пребывая в своем трансе, она ковыляет к лориенскому колодцу и пульсирующей колонне энергии.

— Элла! — шиплю я. — Стой на месте!

— Мне никогда не хотелось убивать ради тебя, потому что я никогда не верил в твою ахинею! — выкрикивает Адам. — Но, если покончить с тобой можно только так… — Глаза Адама на миг обращаются к Элле. И я вижу — в них появляется стальная решимость. Больше он не блефует. — Я смогу с этим жить, — холодно говорит он. — Переживу, если умрешь и ты.

Все происходит слишком быстро. Адам резко посылает лезвие сквозь захват Ра, рассекая краями ему ладонь и целясь ему в горло. Сетракус Ра выглядит удивленным, но реагирует быстро — очень быстро, быстрее, чем ожидал Адам. Ра резко уклоняется влево, и лезвие чиркает его сбоку по шее, не причиняя никакого вреда. По крайней мере, ему.

Резко поворачиваю голову и вижу, как у Эллы сбоку на шее появляется порез. Кровь струится по плечу, и по телу проходит судорога, но девочка не издает ни звука. По правде, кажется, она даже этого не замечает. Она целиком сосредоточена на энергетическом потоке, продолжая ковылять маленькими ступнями.

Прежде чем Адам успевает размахнуться мечом для второго удара, Сетракус Ра врезает ему в лицо кулаком. Учитывая, что на нем бронированные перчатки, я даже слышу при ударе хруст костей. Адам роняет меч, и его качает назад. Сетракус Ра собирается снова его ударить, но тут появляется Марина и резво оттаскивает парня в сторону.

Так как они оба падают на землю, у меня нет выбора, и я выхожу вперед, вставая между ребятами и Сетракусом Ра. Когда я подхожу ближе, Сетракус Ра поднимает меч Адама и, лениво описав им дугу сбоку от себя, улыбается мне.

— Ну, здравствуй, Шестая, — говорит он, разрезая перед собой воздух мечом. — Готова все это закончить?

Я не отвечаю. Разговор лишь дает ему преимущество, позволяет влезть в наши головы. Вместо этого я ору через плечо Марине:

— Назад! — кричу я ей. — Оттащи его подальше и подлечи!

Я вижу краем глаза, что Марина поддерживает Адама. Он в нокауте, и я не слишком уверена, что Марина вообще захочет его лечить после того фортеля, что он отколол. Она явно не хочет оставлять меня или отступать, пока машина Сетракуса Ра продолжает работать.

— Иди! Я справлюсь! — настаиваю я, не отрывая взгляда от Сетракуса Ра и покачиваясь на мысках. Мне просто нужно его задержать, продержаться, пока… пока что? Как выйти из этого положения?

Элла была права. Остаться здесь означало смерть.

Улыбка Сетракуса Ра не исчезает. Он знает, что мы в тупике. Ра делает стремительный выпад, собираясь вспороть мне живот. Отскакиваю назад, чувствуя, как кончик лезвия едва не чиркает кожу. Щебенистая почва под ногами начинает оползать, и я едва не падаю.

Позади меня Марина уже дотащила Адама до начинающих уходить вверх под уклон краев кратера. Она останавливается там и кричит:

— Элла! Что ты…!

Мы с Сетракусом Ра одновременно оборачиваемся к колодцу, где Элла уже залезла на его край. Она находится всего в паре сантиметров от беснующейся лориенской энергии. Ее волосы треплет во все стороны, словно вокруг ее головы появился нимб. Вокруг нее тут и там сверкают искры, а темные вены на ее шее приобретают пурпурный оттенок в этом ясном голубом свете. Кожа на ее лице и руках покрывается рябью, словно она стоит в аэродинамической трубе. Ее задевает мелкий мусор, летающий вокруг, но она не обращает на это никакого внимания.

Сетракус Ра моментально забывает обо мне. Он делает осторожный шаг к Элле.

— Слезай оттуда! — кричит он. — Что ты…?!

Элла оборачивается к нам, глядя в глаза Сетракусу Ра. Теперь в ее взгляде нет отрешенности. На секунду в них я вижу старую–добрую Эллу — стеснительную девочку, которую мы впервые встретили в Испании, и которая выросла в отважную воительницу. Ее голос тонок, но каким–то образом его усиливает поток энергии за ее спиной.

— Тебе не победить, дедушка, — говорит она. — Прощай.

А потом Элла навзничь падает в лориенскую энергию.

Сетракус Ра издает вопль и бросается вперед, но уже слишком поздно. Нас буквально ослепляет яркая вспышка света. Тело Эллы, теперь практически один силуэт, зависает в воздухе, словно застряв между лориенским колодцем и механизмом Сетракуса Ра. На секунду ее тело скручивается и корчится, выгибаясь от боли, а в следующий миг из колодца вырывается порыв энергии, с которым аппарат Сетракуса Ра уже не может совладать. Приборы на нем взрываются фонтаном искр, и лоралитовые знаки тают от обжигающего жара. В то же самое время тело Эллы словно распадается на части — оно все еще парит в волнах энергии, но я уже вижу сквозь него, словно все клетки ее тела расходятся в разных направлениях.