Судьба дворцового гренадера

Глинка Владислав Михайлович Судьба дворцового гренадера

Владислав Михайлович Глинка

СУДЬБА ДВОРЦОВОГО ГРЕНАДЕРА

Роман

Исторический роман "Судьба дворцового гренадера" рассказывает о жизни русского солдата первой половины XIX века.

Действие романа происходит в Зимнем дворце в Петербурге и в крепостной деревне Тульской губернии.

Участник войны с французами конногвардеец Александр Иванов испытал на себе всю жестокость солдатской муштры. Разгром восстания на Сенатской площади, в котором Иванов принимал участие в строю своего полка, разрушил все надежды коренного изменения социального уклада царской России.

Превращенные волей Николая I в декоративное украшение его резиденции отборные солдаты гвардии - герои 1812 года, - застывшие на своих постах, видят всю пустоту и фальшь придворного быта, все ничтожество первых сановников империи.

Изверившись после разгрома движения декабристов в возможности всеобщего освобождения крестьян, Иванов употребляет все силы, чтобы накопить денег и выкупить у помещика своих родных.

Иванов погибает при пожаре Зимнего дворца, спасая художественные ценности. О его гибели и предыдущей службе говорят скупые строки официальных документов, ставших исходными данными для писателя, не один год собиравшего необходимые для романа материалы.

"Судьба дворцового гренадера" является продолжением романа "История унтера Иванова", вышедшего в нашем издательстве в 1976 году.

РОТА ВЕТЕРАНОВ

1

До этого дня Иванов знал Шепелевский дом только снаружи да кое-что запомнил из слышанного от дворцовой прислуги на караулах в Зимнем. Четырехэтажный, на жилых подвалах, он главным фасадом выходил на Миллионную и вторым на Зимнюю канавку. Его часто называли Шепелевским дворцом, потому что здесь жил когда-то Потемкин и теперь квартировали господа немалого ранга.

"В такой казарме держи ухо востро - все время на глазах У высшего начальства", - думали утром 2 ноября конногвардейцы, отбивая шаг по Дворцовой площади.

От экзерциргауза увидели поставленного у Зимней канавки унтера-измайловца, который взмахивал рукой, подзывая к себе.

Поравнявшись с ним, старший вахмистр Таран скомандовал:

- Кирасиры, стой! - И спросил: - Куда ж нам, браток, идтить?

- Бона с канавки ворота, кавалер, там пригонка формы идет на новый манер, - отозвался махальный.

- По полкам аль как? - осведомился Таран.

- Новым списком, раз все гренадерами ставши, а старые полки вовсе смешавши, - пояснил унтер. - Сами командир роты новых унтеров выкликают, раз им допреж других формы пригоняют.

Сквозь глубокую арку вошли во двор, с двух сторон охваченный Шепелевским домом, а с двух других - эрмитажными зданиями. Середину двора занимало строение с высоко прорезанными окнами. Из его дверей придворный конюх выводил пару оседланных лошадей. От такой встречи Иванов повеселел: "Коли казарма рядом с царской конюшней, то можно хоть гляденьем порадоваться, а то и почистить допустят, как скажу, из какого полка".

Второй махальный указал конногвардейцам крыльцо, и через темные сени они вступили в большую залу. К стенам ее были придвинуты новые обеденные столы, под ними сложены табуретки, а на столах лежали узлы в коленкоре, к которым пришпилены записки с именами. У столов, разыскивая свое имущество, толклись солдаты с разноцветными воротниками шинелей. Но еще теснее окружали они что-то на середине комнаты.

Поняв, что узлы разложены "по азбуке", Иванов быстро нашел свое имя с добавлением звания "гренадер 1-й статьи".

Тут гомон солдатских голосов разом смолк. В дверях соседней комнаты встал лысоватый капитан в мундире гвардейской артиллерии с солдатским "Георгием" - видно, командир новой роты.

- Живо разобраться по узлам! - скомандовал он. - Что за базар у кроватей собрали? Ужо разглядите, всем такие будут, а сии не трогать, сами господин министр нонче смотреть придут.

Да не галдеть, а слушать, кого кликнут к примерке. Грамотные, помогите товарищам ихние узлы сыскать!

Приказал и ушел обратно в смежный покой.

"Кровати! Вот оно что!" - про себя ахнул Иванов. И верно:

две деревянные, крашенные зеленой краской, с одеялами и подушками, стоят посреди комнаты голова к голове, хорошо видные сейчас, когда все отхлынули к узлам. И поздно приказал, чтобы не сбивали, - никак, все углы одеял заворочены: знать, их щупали, заглядывали, каковы матрацы, есть ли простыни.

Зато ему и отсюда видать, что простынь две и матрац толстый, ровный, никак, волосяной. На этакой кровати и разу не спато за всю жизнь...

В дверях встал писарь со списком:

- Гренадеры Алексеев, Анисимов, Баланин, Гордеев, Донец!

Навстречу выходили унтера, уже переодетые в новые однобортные черные сюртуки с красными воротниками, как и обшлага, обшитыми широким золотым галуном, с погонами из такого же галуна. В руках несли узлы. В одном старая форма, в другом - мундиры с золотыми петлицами на груди. Да еще под мышкой у каждого - шапка медвежьего меха с золотым кутасом, какие были в прошлую войну у наполеоновских гвардейцев.