Судьба фантастической гипотезы

По дальнейшему изложению можно догадаться, что в момент рождения Земля не вращалась вокруг собственной оси, была неподвижна. Когда же она начала вращаться (почему это произошло, автор не указывает), то во время первого же суточного круга материки «выкатились» из-под океана в Северное полушарие.

Ертов убеждён, что вращаться Земля начала в декабре, ибо зимой Земля находится несколько в стороне от солнечного экватора (не напротив него), оттого и результат «толчка», вызванного «началом вращения», не одинаково сказался в разных частях планеты. Северное полушарие как бы «уклонилось» от Солнца, поэтому именно сюда и откочевали материки. Однако на движение их оказал влияние и наклон земной оси. Кабы не то, суша вытянулась бы в меридиональном направлении, но материки располагаются «косо».

Когда Земля, начав вращаться, испытала резкий толчок, верхние слои её сдвинулись в сторону вращения, что и привело к образованию в западной части нынешних материков высоких гор.

Думается, нет смысла излагать труд Ертова более подробно. Уже из сказанного можно понять, что выделить несколько рациональных зёрен из столь милого умствования любителя по силам лишь нашему современнику, да и то далеко не всякому, а только такому глубокому, внимательному и трудолюбивому исследователю, как И. В. Батюшкова, работа которой служит нам постоянным надёжным путеводителем в историческом экскурсе.

Насколько нам известно, труд И. Ертова в своё время обсуждению в учёных кругах не подвергался. И, как говорится, слава богу! Не то пришлось бы его создателю выслушать много нелестных суждений. Но у читающей публики он, вероятно, пользовался определённым успехом — во всяком случае издатели сочли возможным дважды книгу вновь выпустить — в 1811 и 1820 году. Следовательно, её раскупали, а нынешняя мода — приобретать книги ради украшения стеллажей — в то время ещё не родилась. Купленные сочинения в обычае было читать.

Что же до наших дней, то, думается, лишь кропотливое исследование ертовских «мыслей» позволило обнаружить в сём труде отголоски так называемой ротационной гипотезы, вошедшей в научный оборот в начале прошлого века.

«Соображение по ходу» Сорохтина:

«Я бы про Ертова всё выкинул: мало ли есть на свете необразованных фантазёров».

Согласно этой гипотезе, которую уже более определённо можно отнести к предтечам мобилизма, на образование нынешнего лика Земли оказало определённое влияние вращение планеты — из-за него материки передвигались на некоторые расстояния по её поверхности.

Эта концепция не всегда таилась под столь основательным слоем шелухи, как в сочинении петербургского любителя мудростей, однако, надо сказать, что и в трудах более просвещённых авторов, отстаивающих подобные взгляды, было столь же много, как и у Ертова, необоснованных допущений и всякого рода фантастических картин.

Скажем, немецкий учёный К. Клоден, пытаясь в двадцатых годах прошлого века показать роль вращения Земли в формировании её рельефа, также основывал свои суждения на том, что наша планета — изначально жидкая — некогда не вращалась вокруг собственной оси. Поэтому из-за притяжения Луны и Солнца Земля имела яйцевидную форму. В таком виде она и застыла, покрывшись водной оболочкой. И только в то время (под действием неведомых причин — Клоден, подобно Ертову, о них ничего не говорит) планета вдруг начала вращаться, однако со скоростью, значительно меньшей, чем нынешняя. Почему скорость была меньшей — Клоден также умалчивает. Затем планета закружилась быстрее (опять же вдруг и опять же по неведомым автору причинам). От вращения первородный океан охватило единое течение, мчавшееся ещё по яйцевидной Земле. А из-под вод океана «высунулись» на поверхность два гигантских континента. Когда же планета добавила оборотов, а вместе с тем ещё и изменилось направление земной оси, праматерики раскололись и заскользили по планете, пока не дошли до нынешних своих мест дислокации. Во всей этой совокупности глобальных метаморфоз, рождённых необузданной фантазией, Клоден видел причину того, что материки получили привычную нам форму — расширенную к северу, суженную, клиновидную к югу.

«Соображение по ходу» Сорохтина:

«В XIX веке механика уже достигла высоких пределов, и поэтому всякое упоминание о неведомых причинах настораживает: нет ли знака равенства между Клоденом и Ертовым. В XIX веке уже знали (после работ Лапласа), что приливное взаимодействие Земли и Луны тормозит вращение Земли. Я бы выкинул и Клодена».

Перед нами типичный пример, когда одно непонятное явление природы объясняется с помощью произвольного изобретения нескольких других, куда более непонятных.