Судьба генерала Джона Турчина

Накануне, вечером 14 апреля, в театре Форда в Вашингтоне шла веселая комедия «Наш американский кузен» с участием известной Лоры Кин. Спектакль давно уже начался, когда к служебному входу в театр подскакал всадник в белой шляпе и в сапогах со шпорами, осадив коня так, что булыжник брызнул из-под копыт золотыми искрами.

— Хелло, Спанглер! — окликнул он, слезая с седла, театрального плотника, который вышел на улицу покурить. — Подержи коня, дружище. Я сейчас вернусь.

Плотник взялся за повод. Человек в белой шляпе вошел в театр, где все входы-выходы были прекрасно ему известны. Никто не видел, как он шмыгнул, точно крыса, в темный проход под сценой, пронырнул по нему, затем, стряхивая пыль с одежды, выскочил через запасной выход в глухой, безлюдный переулок и, завернув за угол, теперь уже спокойно подошел к главному входу. Шипящие газовые фонари освещали белый трехэтажный фасад театра, как бы приклеенный к основному зданию. У подъезда стоял открытый экипаж президента, расхаживали полисмены, оттесняя толпу зрителей. В редкие свободные вечера Линкольн посещал театр, вот и сегодня приехал. Дожидаясь, когда президент выйдет по окончании спектакля, собравшиеся зеваки глазели на богатую упряжку из четырех белых лошадей, на важного кучера с высоким, воткнутым в сиденье бичом, на лакея в цилиндре, который сидел рядом с ним, высокомерно сложив на груди руки. Человек со шпорами поглядел из-под полей белой шляпы, слегка оскалил острые, крысиные зубы. Ждите, ждите...

— Неужели, Бэкингам, вы потребуете у меня билет? — с улыбкой спросил он стоявшего у входа билетера.

— О, пожалуйста, мистер Бутс! Вы запоздали, спектакль давно начался...

По безлюдным лестницам и пустынным коридорам, куда выходят двери лож, он направляется к президентской ложе. В тишине слабо позвякивают шпоры. О, каждый шаг, каждое движенье заранее продуманы! Человеку со шпорами известно, что в ложу ведут две двери: одна — входная, вторая, которой почти не пользуются, открывается в узкий коридорчик, из которого, через другую дверь, можно попасть на балкон, в зрительный зал. Сейчас в коридорчике, у одной из замыкающих его дверей, находится дежурный полицейский офицер, охраняющий президента.

Заглянув на балкон, человек со шпорами видит там охранника: вышел из своего коридорчика, заинтересовавшись пьесой, и смотрит на сцену. Это уже хорошо. Подождем, пока он совсем уйдет, хотя бы на несколько минут. Этих пяти-шести минут вполне достаточно...

Стараясь подавить волненье, человек со шпорами порывистыми шагами ходит по пустынному коридору взад-вперед. Из зрительного зала время от времени неясным гулом доносятся взрывы смеха. Вот он, решающий вечер, настал наконец! Сколько месяцев пришлось потратить на то, чтобы изучить образ жизни и обычаи президента, в особенности его привычки театрала!

Сегодня утром, заглянув, как всегда, в театр узнать, нет ли писем, человек в белой шляпе увидел посыльного из Белого дома, который договаривался с администратором о том, чтобы президентская ложа вечером была свободна — Эйби приедет смотреть спектакль. Значит, сегодня! За два часа до того, как поднялся занавес, человек со шпорами пришел в пустой, безлюдный еще театр. Под полой был спрятан коловорот. Он провертел коловоротом дырочку в двери, ведущей из узкого коридорчика в президентскую ложу, — наблюдать, что делается в ложе. Этого мало, нужно было обезопасить себя с тыла, чтобы в решающую минуту никто не помешал. У двери, выходящей на балкон, в стенах коридорчика, человек со шпорами выдолбил в штукатурке два углубления — заложить дверь изнутри железным прутом. Все было готово, теперь оставалось лишь дожидаться подходящего момента. И вот, наконец, он подоспел, этот момент.

Охраннику, похоже, надоело смотреть представление, он вышел в коридор и направился в буфет пропустить от скуки стаканчик-другой. Проходя мимо человека со шпорами, молча подмигнул ему всей щекой и пошел дальше не оглядываясь. Все в порядке. Вход в президентскую ложу открыт. Молодчина Паркер!

Впрочем, не в Паркере дело. Этот забулдыга полицейский только выполняет полученное откуда-то сверху приказанье. Хо‑хо, далеко ведут нити от Паркера! Далеко и высоко...

Человек входит в пустой коридорчик, вытащив из-за голенища железный прут, закладывает им изнутри первую дверь (никто теперь сзади не войдет), стараясь не звякнуть шпорами, подкрадывается ко второй двери и припадает глазом к просверленной дырочке.

В полумраке просторной, с небольшой софой и дополнительными креслами, ложи сидят лицом к сцене четыре человека — президент, какой-то офицер и две дамы. Рядом с безвкусно разряженной миссис Линкольн — молоденькая блондинка в белом кисейном платье. Обе женщины в бальных лайковых перчатках до локтей, обмахиваются веерами. На фоне ярко освещенной рампы отчетливы мужские затылки и пышные дамские прически.