Судьба гнева и пламени

– Это утомляет. Я далеко не так сильна, как Маргрет. Она тоже была целительницей и сумела бы сделать для вас намного больше. – Ее взгляд останавливается на моем плече, и Вэнделин улыбается. – Да, думаю, неплохо. – Она встает и медленно идет – еще одно побочное действие исцеления – к туалетному столику, чтобы взять ручное зеркало.

Маргрет была верховной жрицей. Вероятно, дело в ранге.

– Ее уже заменили?

– Нет. Это… не вариант.

– Сколько вас в Илоре? Заклинателей, я имею в виду.

– Сейчас немного. Добраться сюда довольно сложно, и большинство из нас не пойдут на такой риск.

– Почему?

– Потому что.

Я чувствую, как она избегает этого разговора. Вэнделин поднимает передо мной зеркало. Я смотрю на свое отражение. Следы не сильно уменьшились, но грубая краснота кожи заметно поблекла.

– Мне жаль, что я не могу сделать больше. Если повезет, шрамы станут серебряными. Возможно, будут почти невидимы при определенном освещении.

Очень в этом сомневаюсь. Я никогда не смогу носить майку или купальник – если когда-нибудь выберусь из этой адской дыры, – не привлекая внимания, но это намного лучше, чем раньше. Я поднимаю руку над головой. Немного тянет, но боль прошла.

Вэнделин закрывает банку крышкой, а я натягиваю ночную сорочку.

– Мазь будет действовать всю ночь. Когда станете принимать ванну перед сном, смывать ее не стоит, как бы заманчиво это ни было. Осталось исцелить совсем немного, это произойдет во сне. Утром сможете смыть мазь. – Она кивает себе, собирая вещи, довольная своей работой. – Очень хорошо. Берегите себя, Ваше Высочество.

– Роми, – настаиваю я, как часто делаю, когда она меня так называет. Однако что-то в ее прощании на этот раз кажется другим. Обычно она не делает такой глубокий реверанс. – Увидимся завтра?

Выражение сомнения на ее лице дает мне ответ прежде, чем она заговаривает:

– Если король сочтет это полезным. Я исцелила вас настолько, насколько могла. Не думаю, что мои навыки еще пригодятся.

Если Вэнделин не вернется, мне останется только компания Коррин и двух стражей за дверью. Ужас охватывает все мои внутренности.

– А что насчет моего психического здоровья? Королю нет дела до того, что я тут с ума схожу? – ядовито выплевываю я, не в силах сдержаться. Надеюсь, это дойдет до его ушей. Возможно, Зандера удовлетворит знание того, что наказание оказывает на меня должное действие, и это заставит его смягчиться.

Внимание Вэнделин переключается на запертые окна, ее брови сильно нахмурены.

– Он не тот монстр, за которого вы его принимаете.

Говорит женщина, которая не находится у него в плену.

– Он казнит людей. Сжигает их.

Судя по предыдущему опыту, они все – монстры.

– А вы бы не стали?

– Нет. Я не моя… – Я обрываю себя. Моя мать. Вот только мы говорим не о Ромерии из Нью-Йорка.

– Его Высочество сделал то, что любой король или королева в сложившейся ситуации. Ваши родители казнили предателей за гораздо меньшие прегрешения. – Вэнделин изгибает брови в дерзком жесте, будто говоря, что так и есть. – Как королева, вы бы тоже поступили подобным образом.

Ее слова напоминают мне о том, что Анника сказала в святилище. На данный момент я выяснила, что брак принцессы Ромерии с Зандером был организован ее отцом, королем Ибариса, под видом стремления к миру между двумя королевствами, хотя на самом деле она была в сговоре с илорианцем по имени лорд Мюрн, желая собрать повстанческую армию и занять трон. Кто-то еще – кто-то тесно связанный с королевской семьей – помог ей. И в день, когда ей следовало выйти замуж за Зандера, когда всеобщее внимание было сосредоточено на свадьбе, враги с легкостью проникли через ворота, и план Ромерии раскрылся. Но, очевидно, все пошло не так, как планировалось.

Чего я до сих пор не понимаю, так это почему принцесса Ромерия решила, что ей нужно их убить.

Я тщательно подбираю слова.

– Зачем мне делать те ужасные вещи, в которых меня обвиняют?

– Зачем еще одному царству пасть, коли не поднимется другое?

– Я замышляла уничтожить короля и всю его семью, чтобы получить трон Илора?

Для которого принцесса Ромерия уже была предназначена, если бы стала королевой Зандера. Может, она не хотела делиться? Но если Зандер прав, и она обещала выйти замуж за этого лорда Мюрна, то ей все равно пришлось бы делиться. Что-то тут не складывается.

Снова поставив мазь на стол, Вэнделин возвращается ко мне.

– Вас с юных лет учили, что илорианцы – ваши враги. Я знаю, каково это – воспитываться с ненавистью к чему-то, чего ты не понимаешь, потому что меня учили тому же в Мордейне. Возможно, трудно признать, что вы все это время ошибались насчет целого народа. Но илорианцы ничем не отличаются от нас с вами. Мы все хотим спокойно спать у себя в кроватях и защищать своих близких.

Ее пальцы неторопливо работают с завязками на моем платье.