Судьба горца (ЛП)

Хотя прикосновение оказалось легким и мимолетным, как нежное дыхание весны, Мэлди почувствовала его воздействие. Стоя так близко к Балфуру, она почти ощущала запах его вожделения. Желание горячей волной нарастало глубоко внутри, разогревая кровь, требуя откликнуться на него. Мэлди казалось, что она слышит его обольстительные мысли, ему не было нужды произносить их вслух. Они были столь же осязаемы, как ласковое прикосновение. Девушка задрожала и отстранилась. Сделав большой глоток сидра, она украдкой взглянула на Балфура и внутренне поморщилась. По выражению тихого веселья на его лице Мэлди поняла, что в её движении он увидел именно то, чем оно на самом деле и являлось, – трусливое отступление.

- Я не боюсь, сэр. Мне лишь немного не по себе от того, в каком положении я нахожусь. – Она опустила пустой кубок на стол, радуясь тому, какой твердой оказалась ее рука, притом, что все чувства смешались, словно грязь под ногами марширующей армии. – Меня учили, что никогда не стоит оставаться в спальне наедине с мужчиной, которого почти не знаешь.

- Ну, у этой проблемы есть простое решение, - ответил Балфур.

- О, правда? Вы уходите?

- Нет, ты должна узнать меня получше. - Он мягко улыбнулся в ответ на её раздраженный взгляд. – Это не так уж сложно, девушка. Ты же не можешь прятаться здесь все время.

- Верно. Я останусь здесь, только пока не выздоровеет ваш брат, а после отправлюсь своей дорогой.

- Могут пройти месяцы, прежде чем Найджел окончательно поправится, но уже нет необходимости ухаживать за ним от рассвета до рассвета. Ты должна насладиться весной.

Мэлди внимательно посмотрела на него, её глаза сузились.

- Я могу наблюдать весеннюю красоту из этого окошка, - с растущей подозрительностью возразила она. Мужчина заигрывал с ней. Мэлди была в этом уверена.

- Конечно, но ведь это не то же самое, что, прогуливаясь, вдыхать её аромат, - прошептал Балфур. – Весну нужно ощутить кожей, – он скользнул пальцами по изящной руке, нарочно не замечая, как резко она отстранилась от его прикосновения, – позволить легкому весеннему ветерку играть волосами, – он нежно погрузил пальцы в её волосы, и девушка отклонилась, оказавшись с ним лицом к лицу, и бросила на Балфура сердитый взгляд, - а свежему, теплому воздуху – унять всё раздражение и гнев.

- Я и так не жалуюсь на дурное настроение. - Мэлди положила руки на бедра и склонила голову набок, разрываясь между весельем и досадой. – А если вам кажется, что я раздражена, так это только потому, что я отказалась участвовать в вашей игре, сэр.

Балфур надеялся, что невинное выражение его лица смотрится непогрешимо, но взгляд, которым девушка одарила его, говорил, что ему, по всей вероятности, нисколько не удалось её одурачить.

- О какой игре ты толкуешь, девушка? Я ни во что не играю.

- Из вас вышел неумелый лжец, сэр Мюррей. Вы заигрываете со мной, дразните меня, ведете игру обольщения.

- Может, ты несправедлива ко мне?

- Нет, я очень хорошо знакома с этой игрой. – Мэлди разозлилась при одном воспоминании о тех нежных, не очень нежных и даже жестоких способах, с помощью которых мужчины пытались затащить её в постель. – Со мной не раз пытались играть в нее прежде.

- И безуспешно? – Балфур был не столько удивлен, сколько встревожен тем, как отчаянно ему хотелось, чтобы она оказалась нетронутой. Невинность девушки не должна иметь для него никакого значения. Но имела. И очень большое.

Мэлди в изумлении взирала на него, будучи не в силах поверить, что он оказался настолько дурно воспитан, чтобы задавать подобные вопросы. Многие мужчины считали, что бедные девушки не обладают добродетелью, и были искренне озадачены, обнаружив у неё это качество. Но она не подозревала, что и Балфур придерживается того же оскорбительного мнения.

Затем Мэлди глубоко вздохнула и прислушалась к своим ощущениям. Открываться навстречу чувствам этого мужчины опасно. Меньше всего ей хотелось обнаружить, что Балфур Мюррей, подобно многим другим мужчинам до него, полагал: раз Мэлди бедна - значит, она шлюха. Но всё же, по причинам, о которых она предпочла не задумываться, девушка хотела знать, почему он задал ей столь грубый вопрос.

Поначалу ей было сложно пробиться сквозь его ослепительную страсть, немедленно пробудившую в ней ответное желание. Но Мэлди заставила себя заглянуть глубже и ощутила умиротворяющее чувство облегчения, охватившее её. В его сердце не было презрения. Девушка была уверена, что он не собирался оскорблять её или, что было бы еще хуже, не считал, будто она относится к тому типу женщин, которых не оскорбил бы намек, содержащийся в его словах. Что действительно её удивило, так это то, что его вопрос, по всей видимости, был вызван злостью, страхом и невольным любопытством. Вот что волновало Балфура, и Мэлди это почувствовала. Словно её ответ был ему глубоко небезразличен, и он страстно желал, чтобы девушка ответила «да», но она не могла понять почему.