Судьба и другие аттракционы (сборник)

Он, Курт Ветфельд, будет жить, делать то, что имеет хоть сколько-то смысла, подобно угловатой какой-то вещи преломит сколько-то света… Научится терпеть, не придавать значения себе самому и судьбе, прорастет в пустоту, обживет ее, насколько сможет.

То есть так много намечено у него под занавес, на остаток? А сейчас он снимет трубку, позвонит на ресепшен, чтобы ему заказали билет.

22

Арбов, Лидия и Ветфельд снова на веранде ресторанчика с видом на Марию Магдалину.

– Я не верю ни в мистику, ни в метафизику, – говорит Лидия.

– Следовательно, мы сейчас услышим материалистическую версию того, что с нами происходит, – оповестил Арбов.

– Мы имеем дело с инопланетным разумом! – сказала Лидия.

– Мы, если все здесь присутствующие помнят, не исключали этого изначально, – ответил Арбов.

– Одно дело «не исключать», – сказала Лидия, – и совсем другое…

– Мы почти знали, на что шли, – не дал договорить ей Арбов. – И делать страшные глаза сейчас!

–  Они создали все эти «аттракционы», – Лидия жестом показала, чтобы ее не перебивали, – скорее всего, чтобы в самом деле исполнять наши желания. Они, наверное, любили, жалели нас. Они хотели нам добра.

– С чего такая уверенность? – осведомился Ветфельд.

– Хотели б чего иного, – ответила Лидия, – просто начали бы исполнять желания, воплощать мечты. Но столкнувшись с нами, с сокровенными нашими помыслами, они трансформировали свои технологии в нечто гораздо более сложное, может быть, запутались сами, я не знаю, но они хотят нам добра.

– Иначе действительно, чего же проще, заселяй отель фюрерами, вождями, одержимыми, фанатиками, продажными тварями всех мастей, да и просто обиженными на жизнь, – согласился Арбов. – А у них тут жесткий фэйс-контроль.

– А зачем он вообще нужен, если их… э… система чудес всё равно не собирается никого делать властелином мира или же назначать деканом, – Ветфельд спросил и вдруг как-то напрягся после этого своего вопроса.

– Чтобы все эти гитлеры-сталины не расшиблись на карусельке – успокоила его Лидия. – Чтобы деревянные лошадки не покусали их за задницы. Они же хотят добра всем.

– То есть получается, наш управляющий не человек вовсе? – пробормотал Ветфельд.

– А с виду так прилично выглядел, – съязвил Арбов. – Человек, человек, Homo sapiens. Он говорит правду насчет того, что не знает устройства и не может вмешиваться. Поставить человека на контроль и продажу билетов и полная гарантия, что никто ничего не подкрутит в машине, исходя из своих представлений о добре, возмездии или же справедливости. Я бы на их месте тоже так сделал.

– Управляющий служит идее? – начал Ветфельд. – Но они могли наградить его бессмертием, скажем, неестественным долголетием. Отель существует с 1801-го и если он здесь с основания…

– О чем вы, Курт? О чем?! Это иной разум. Неужели вы с Арбовым не понимаете? Это Вторжение! – Лидия кричала сейчас каким-то сдавленным шепотом. – Мы должны что-то делать! Мы не можем это оставить просто так!

– И это говоришь ты, – поразился Арбов, – будучи свято уверенной, что они любят нас и хотят нам добра?

– Да. Уверена свято. Но до меня вдруг дошло: мы должны противодействовать. Нам не нужен здесь на Земле чей-то там полигон добра. – Сбилась, ей не хватило дыхания. – Мы должны как-то сами.

– У самих не слишком-то получается, – сказал Ветфельд. – А насчет Вторжения… назови его Контактом, и всё сразу же станет по-другому. Может, они не смогли спасти, осчастливить, но и не причинили вреда.

– Мы этого не знаем, – снова крик-шепот Лидии. – Мы не знаем, сколько пролилось крови, грязи, прежде чем они сообразили преобразовать свои «синтезаторы добра». Не знаем, чем человечество уже заплатило за их вчерашнюю ошибку и чем заплатит за ошибку завтрашнюю.

– Но и объема сотворенного ими добра точно так же не знаем, – возразил Арбов, – если вычесть его из общей суммы добра и счастья… чем заткнем пусто́ты?

– Их удачи могут оказаться страшней их ошибок, – бросила Лидия. – Опаснее их добра может быть только торжество их добра.

– Хорошо, допустим, противодействовать, – говорит Ветфельд. – Но извините, как? Обратиться в полицию – в конечном счете, попадешь в несколько иное ведомство… Кропотливо собирать доказательства и только потом бить тревогу?

– Все способы борьбы закончатся психиатричкой, – отрезал Арбов. – И ты узнаешь, что кропотливо собирал доказательства для истории болезни.

– Надо вступить в Контакт, – сказал Ветфельд. – То есть продолжить его, углубить, вывести на новый какой-то уровень. И если уж бороться, то не против Контакта, а за равенство в Контакте, насколько оно возможно, конечно, при всей разнице в уровне технологий наших цивилизаций. Но ведь мы говорили о равенстве не в технологиях, а о добре и счастье, так?

– Всё это фразы, одни лишь фразы, – возмутилась Лидия.

– Это Контакт! – за соседним столиком оглянулись на Арбова. – Мы уже обрели опыт , да, такой, что нам не очень-то и положен, по статусу смертных существ, мы уже вышли за … То есть я не позволю тебе, Лидия.