Судьба и книги Артема Веселого

Матрос… Слово одно чего стоит! Надо фасон держать. Да и то сказать, бывало, отчаянность не ставилась в укор. Все прикрывал наган и слово простое, как буханка хлеба. Это в наше растаковское времечко телячья кротость в почете. В почете аршин, рубль да язык с локоть. Никогда, никогда не понять этого Мишке с Ванькой, не на тех дрожжах заквашены.

Бывало… Эх, говорено-говорено да и брошено!

Бывало и в Мишке с Ванькой ревели ураганы. И через них хлестали взмыленные дни; не жизня — клюковка.

Леса роняли

           Реки огненные перемахивали…

О своем участии в гражданской войне в откровенном разговоре они вспоминают как о «переплытых радостях»:

— Пьянку мы пили, как лошади. Денег — бугры! Залетишь в хутор — разливное море: стрельба, крик, кровь, драка… Хаты в огне. Хутор в огне. Сердце в огне! Цапай хохлушку любую на выбор и всю ночь ею восхищайся!..

— Церковь увидишь и счас снарядом по башке — щелк.

— Да, церкви мы били, как бутылки.

— Впереди жизни бежали, так бежали — чоботы с ног сваливались.

Ой, яблочко
да с листочками,
идет Махно
да с сыночками…

По протекции старого боцмана, их давнего приятеля, принятые на корабль, Ванька баталером (раздатчиком продуктов), Мишка — коком, они остаются верны себе:

Шаля-валя, нога за ногу. Жили-поживали потихо-легонечку. Котел да баталерка — костер. Опять и заповедь подходящая, знай греби деньгу лопатой. Отсобачил кусок и в кусты. Да ведь и то сказать, до кого ни доведись, как можно муку таскать да в муке не испачкаться? Чего тут косоротиться, говорить надо прямо.

Дело идет, контора пишет. Ванька-Мишка денежки гребут.

Но недолго продолжалось «подходящее житьишко».

Вылезла комиссия по очистке от элементов. И сразу, не говоря худого слова, Мишку за ухо:

— Ваша специальность?

— Комиссар Драгомиловского района Великой Октябрьской революции.

— То есть?

— Не то есть. А истинный борец за народные права. Борец безо всякого недоразумения, на что могу представить свидетелей.

— Ваше занятие на корабле?

— Какое у нас может быть занятие? В настоящий момент я кок, а в семнадцатом — революцию завинчивал, офицеров топил. А также был членом в судовом комитете.

Переглянулась стерва-комиссия.

— Бурилин, придется вас списать с корабля… Уставший элемент — раз, специальность малая — два.

По той же причине списан на берег и Ванька.

Некоторые критики задавались вопросом, не относится ли Артем Веселый к Ваньке Граммофону и Мишке Крокодилу с симпатией.

Ванька и Мишка — яркие личности, они не лишены чувства юмора и за словом в карман не лезут. Они любят море, любят корабль.

В груди теплым плеском заиграла радость…

Пять годков в морюшке не полоскались, стосковались люто […]

В Ваньке сердце стукнуло,

В Мишке сердце стукнуло,

враз стукнули сердца […]

Обрадовались, будто находке, кораблю своему:

Кованый,

     стройный,

                затянутый в оснастку —

                           сила,

                                   не корабль, игрушка, хоть в ухо вздень.