Судьба империи Очерк колониальной экспансии Франции в XVI-XX вв

Как уже отмечалось, в декабре 1958 г. были произведены важные перемещения во французской администрации в Алжире. Генерал Салан лишился обоих постов и, получив в утешение Военную медаль, переместился в один из кабинетов парижского Дворца Инвалидов, откуда имел возможность любоваться прекрасным видом на мост Александра III — самого красивого моста Парижа. На пост генерального делегата был назначен протеже Ж Помпиду и М. Дебре 44-летний Поль Делуврие, крупный финансовый чиновник, имевший репутацию опытного экономиста. Именно ему было поручено реализовать «план Константины». Главнокомандующим, как уже говорилось, был назначен генерал М. Шалль.

Итак, трезвый анализ положения: постепенное осознание невозможности военной победы в Алжире, непосильное бремя расходов на войну, растущая морально-политическая изоляция Франции на международной арене, враждебность широкой французской общественности продолжению войны, а также стремление ликвидировать очаг постоянной смуты в Алжире, представлявшей серьезную угрозу режиму, — все это привело де Голля к выводу о необходимости мирного решения затянувшегося конфликта. К этому его подталкивали и интересы крупного французского капитала, переходившего с устаревших колониалистских на современные неоколониалистские методы эксплуатации бывших колоний.

26 августа 1959 г. де Голль на заседании совета министров впервые открыто поставил вопрос о праве алжирцев на самоопределение; 16 сентября того же года де Голль выступил по радио и телевидению с речью, в которой во всеуслышание заявил о намерении- предоставить населению Алжира право самостоятельно решить свою судьбу. «На основании учета всех данных, алжирских, национальных и международных, — заявил президент, — я считаю необходимым провозгласить с сегодняшнего дня курс на самоопределение». «Кровавая алжирская проблема, — сказал он далее, — должна быть решена путем свободного выбора»^{208}.Впервые за 130 лет французского господства в Алжире глава государства высказывал подобные мысли; уже поэтому речь 16 сентября немедленно получила глубокий отклик по всей стране и за рубежом. Прогрессивные силы положительно оценили сдвиг в алжирской политике правительства. Генеральный секретарь ФКП Морис Торез писал по этому поводу в «Юманите»: «В политике наших властей произошло, во всяком случае на словах, важное изменение. Констатируя в целом провал политики умиротворения, генерал де Голль признал право алжирского народа на самоопределение… Главное заключается в его согласии с тем, что Алжир — это не Франция, поскольку алжирский народ может и должен сам определить собственное будущее»^{209}.

В лагере реакции речь де Голля 16 сентября вызвала приступ ярости. В этот же день вице-председатель Национального собрания Франции, один из лидеров ультра Ш. Буалем демонстративно сорвал с себя орден командора Почетного легиона и швырнул его на стол председателя Национального собрания Ж. Шабан-Дельмаса, одного из ближайших соратников генерала де Голля. 50 депутатов с крайне правых скамей покинули зал заседаний с криками: «Измена!» В Париже и г. Алжире состоялись манифестации, организованные нацпоналистическими организациями.

Именно 16 сентября 1959 г. коалиция, совершившая 13 мая государственный переворот (алжирские ультра, реакционный генералитет, голлисты), дала первую и глубокую трещину, предрешившую вскоре ее окончательный распад. С этого времени зреет новый заговор, направленный на этот раз на устранение де Голля, «не оправдавшего» надежд ультраколониалистов. Первый бой заговорщики дали де Голлю в январе 1960 г., когда в столице Алжира вспыхнул антиправительственный мятеж (так называемая неделя баррикад)^{210}. Однако попытка повторить путч 13 мая на этот раз потерпела полный провал. Уже на седьмой день правительство восстановило контроль над алжирской столицей, а организаторы мятежа были отданы под суд.

«Неделя баррикад» укрепила де Голля в его убеждении как можно скорее решить наболевшую алжирскую проблему. Этого требовали интересы Франции, ее внешняя политика, экономика и финансы, в полной мере испытывавшие губительное воздействие войны; этого требовали, наконец, интересы голлизма, утвердившегося у власти после 1958 г. До тех пор пока продолжалась алжирская война, продолжал тлеть и постоянно давал знать о себе очаг смуты и антиправительственного брожения ультраправых, представлявший в тот период серьезную угрозу для еще неокрепшей Пятой республики.

Надежды на военное решение вопроса в пользу Франции таяли буквально на глазах. С начала 1960 г. стратегическая инициатива полностью и окончательно перешла к Армии национального освобождения Алжира, которая активизировала свои действия не только вдоль тунисской и марокканской границ, в районах Сиди-бель-Аббее, Маскара и Тлемсен, но и в считавшихся до сих пор «благополучными» департаментах «Оран, Константина и даже Алжир. Попытка французского командования вернуть утраченную инициативу летом 1960 г. (операция «Цикада») успеха но имела.