Судьба изменчива, как ветер (СИ)

В Главном дворце давали первый после смены власти большой бал. По случаю продолжавшегося траура он был весьма скромный, без излишней пышности. Собралось самое изысканное столичное общество, присутствовало несколько иностранных послов и дипломатический корпус.

Торжественный выход молодого короля Альберта никого не оставил равнодушным. Парадные одежды удивительно ловко сидели на его высокой стройной фигуре, широкий шарф опоясывал тонкую талию, подчеркивая изящество и природную грацию - Его Величество был обаятелен и необычайно хорош собой. Омеги не сводили с него обожающих глаз, с трудом сдерживая рвущийся наружу вздох восхищения, казалось, еще секунда или чей-нибудь смелый пример - и они дружно бросятся целовать следы его ног на гладком паркете.

Альберт как всегда мастерски владел собой, но в душе вовсе не восторгался окружающей его атмосферой всеобщего поклонения. Он выполнял положенные придворным этикетом обязанности единственно в силу привычки, полученной от рождения. Король быстро шел по живому коридору расступавшихся перед ним придворных, любезно улыбался и, глядя на его спокойное приятное лицо, никто не мог бы даже предположить, какие истинные чувства владеют им в эти минуты.

С детства выросший среди высшего слоя дворянства и военных чинов, он ненавидел и презирал этих знатных предателей, которые подали достаточно много примеров подлости, продажности, отвратительного лицемерия, действуя в угоду непомерным амбициям и собственной выгоде. В свое время они помогли Теону убрать неугодного супруга, а теперь убили и его самого, втянув в это отвратительное действо и Альберта, навсегда приклеив к нему несмываемое клеймо отцеубийцы. Ни уважать таких людей, ни тем более доверять им молодой король не мог.

Альберт открыл бал обязательным церемониальным танцем с первым столичным красавцем князем Тосио, которого многие прочили в его новые фавориты, любезно переговорил с несколькими иностранными посланниками - и откланялся, сославшись на сыновний долг, не позволяющий ему предаваться веселью в дни траура.

После его отъезда бал несколько оживился. Князь Илай равнодушно наблюдал за кружащимися по огромному залу парами, сам же танцевать вовсе не собирался.

Неожиданно его намерения изменились. В числе омег, оставшихся без кавалеров, князь заметил одного юношу, вовсе не красивого и отчаянно несчастного. Он стоял неподалеку от него с более зрелым спутником, очевидно, отцом или старшим братом, и с тихой покорной грустью следил за танцующими. В его милом облике сквозила безнадежность: он знал о своей некрасивости и даже не мечтал быть приглашенным в круг избранных.

Илай и сам не мог бы сказать, что его заставило подойти к этому юноше. Может быть, он просто пожалел его, явно впервые выведенного в большой свет? Или его вела за руку сама судьба?

Он учтиво поклонился омегам и предложил танец. Лицо незнакомца вспыхнуло недоверчивой радостью. Он обернулся к своему спутнику, как бы спрашивая, а не снится ли ему все это, потом робко посмотрел на неожиданного кавалера. Илай близко заглянул ему в глаза и вдруг утонул в них, - глубокие, чистые, изумрудно-зеленые, они были прекраснее всего, что он до тех пор видел.

После танца он галантно проводил юношу на прежнее место.

- Князь Илай Эйден, - представился он, с жаром целуя невесомую тонкую руку.

- Граф Май Возер, - последовал ответ.

Через два месяца Илай сделал юному графу Возеру предложение руки и сердца.

Глава 8

- Извольте присесть, граф, нам надо поговорить.

Тефан похолодел: когда дядюшка начинал говорить с ним так церемонно, добра не жди.

- Что-то случилось? – одними губами выдохнул он, падая на диван.

- С нынешней почтой пришло письмо от вашего родителя, графа Ярита, - с той же интонацией продолжал князь Марлин, – он выражает надежду, что за прошедшее время вы осознали выпавшее на вашу долю счастье и не станете более упрямиться по поводу предстоящего замужества с Его Светлостью князем Саркисом Эйденом…

- Как, опять? – с ужасом прервал Тефи дядину тираду. – А я надеялся…

- …и он желает в эту же осень устроить, наконец, вашу судьбу, родительские заботы о которой прервали известные обстоятельства. Далее он пишет, что я должен сопровождать вас в священный храмовый город Ревен на коронацию Его Величества короля Альберта, которая состоится через месяц. После завершения торжеств вы отправитесь в столицу, где будет официально объявлено о вашей помолвке.

- О моей помолвке, - побелевшими губами повторил Тефан, - дядя, я ему что, игрушка? Почему я должен подчиняться? То он привозит мне жениха, не спрашивая при этом моего мнения, то исчезает на год, ничего не объясняя, то вдруг снова вспоминает, что у него есть сын и продолжает навязывать мне свою волю! Пусть он пишет, что хочет, я никуда не поеду и замуж не пойду. Я вырос с вами, и только вы можете распоряжаться моей судьбой. А если бы я за это время уже обвенчался с кем-нибудь здесь, в деревне? Он даже не допускает такой мысли, уверенный, что я сижу покорной куклой в ожидании его решения?