Судьба княгини

Идущие позади во весь опор кованые тысячи на всем ходу влетели в сие месиво, стали спотыкаться и падать, уже сами неожиданно превращаясь в ловушку для идущих позади товарищей. Самые ловкие бросали оружие и хватались за поводья, били пятками скакунов, заставляя их прыгать, перемахивать брыкающиеся туши, пробегать над людьми – но лишь для того, чтобы споткнуться чуть далее. Менее опытные – вылетали из седел ряд за рядом, увеличивая размеры завала своими телами и тушами своих коней.

В считаные минуты могучая, несокрушимая дружина превратилась в груды раскиданных по заливному лугу, ржущих от боли лошадей и выкрикивающих проклятья воинов, меж которыми в растерянности скакали десятки чудом удержавшихся в седлах бояр и холопов, за которыми также в растерянности остановились успевшие осадить скакунов главные силы – совершенно утратившие свой боевой напор.

Вот в этот самый миг из клубов дыма и вылетела с лихим разбойничьим посвистом галичская дружина: плотный строй закованных в железо всадников, стремя к стремени, плечо к плечу, рогатины опущены, щиты красуются алыми львами, вставшими на дыбы и раскинувшими лапы. Но ударили сии стремительные сотни не в гущу растерявшегося воинства, а по его краям, буквально раскидав несколько десятков стоящих у среза воды холопов, помчались далее, смыкаясь в единый строй. Оглянувшиеся московские бояре увидели, как трехтысячная дружина Юрия Дмитриевича промелькнула через истоптанное поле и закрыла собою ставку великого князя.

Василий Васильевич, несколько его ближних советников и сотня личных телохранителей едва-едва успели повернуть своих скакунов к тракту – но дать шпоры так и не смогли. Огромная в сравнении с кучкой дворцовой стражи армия окружила незадачливого правителя, удерживаясь на расстоянии броска копья. Натянула поводья, на всякий случай прикрываясь щитами. От дружины отделился одинокий воин в бахтерце и наведенным золотом остроконечном шлеме, на кончике которого развевалась небольшая алая ленточка, подъехал ближе, поднял личину, и москвичи сразу узнали веселого княжича Василия:

– Бросайте мечи, бояре! – с задорной усмешкой посоветовал он. – Давайте обойдемся без дурости. А то ведь переколем всех, даже мяукнуть не успеете!

Над полем брани потихоньку развеивался пороховой дым. Из галичского лагеря к шевелящимся полуживым грудам потянулись обозники. Свои топоры и кистени они даже не вынимали из-за пояса, щитов и брони не имели вовсе. Сии падальщики поля брани растаскивали тела, добивали увечных коней и снимали с них богатую струю, расстегивали у убитых и раненых поясные сумки и выгребали их содержимое, жадно прибирали пояса и сабли.

По счастью, они хотя бы не резали увечных и оглушенных. Все же свои, русские, не басурмане какие, не разбойники. Со своих – можно выкуп за полонянина взять, с родичами договориться. Коли пленник живой, разумеется. Это у степняков всего и родства: конь лихой да меч ворованный. Степняку проще сразу топором по голове дать, да и забыть за ненадобностью. А меж своими – даже холоп простой, и тот какую-то цену имеет.

Помочь товарищам московская дружина покамест не могла. Ведь их враг все еще пребывал во всеоружии, был бодр и крепок – но теперь уже галичане перекрывали москвичам путь к свободе, отрезав их на окруженном водой заливном лугу.

Даже после пушечного залпа и случившегося после этого разгрома передовых сотен – московская дружина все равно ощутимо превышала противника числом. В седле осталось примерно пять тысяч бояр и холопов – целых и невредимых, готовых хоть сейчас вступить в битву.

Однако атаковать трехтысячную заволочную дружину они не спешили. Ведь исполченные воины вышли в поход сражаться не за свою свободу или землю, не защищать свои дома и близких и даже не ради добычи. Они выступили в поход по призыву великого князя Василия, чтобы покарать княжича Василия Галичского. Исполняя клятву верности, исполченные бояре честно сразились против галичан под вымпелами московского Василия Васильевича…

Того самого, каковой только что у всех на глазах попал в руки врага!

Живым или мертвым – пока неведомо. Но во главе дружины его больше нет! А коли так – за что драться, за что класть животы свои, проливать кровь, терпеть муки от ран? Что изменится для князей и бояр, даже если они вдруг победят – и привезут в Москву тело павшего в походе великого князя? За что они заплатят своей болью и своей кровью? Что получат в награду?

Коли Василий Васильевич мертв – то наследником престола, новым великим князем станет Юрий Дмитриевич, отец Василия Галичского. Вряд ли он испытает благодарность к храбрецам, разгромившим его сына…

Заволочская дружина тем временем без особой спешки, не проявляя враждебности – копья в небо, щиты на боках, – приблизилась к москвичам, натянула поводья. На несколько шагов вперед выехал витязь в добротном бахтерце, снял золоченый шлем, пригладил короткие, русые с проседью волосы, провел ладонью по коротко стриженной темной бороде, криво усмехнулся и привстал на стременах: